Из-за запертой двери «будуара» доносились восклицания, смех и неразборчивый говор. Ставлю один к двадцати, что Риту допрашивают на мой счет. Настеньке всё интересно, а маманьке – тем более.
«А Миша, правда, тебя любит? А сильно? А что он тебе подарил? Да ты что-о?! Ух, ты-ы…»
И получаса не прошло, как три грации продефелировали в зал, одинаково покачивая бедрами, одетые со вкусом и… Нет слов. Обворожительный эффект!
Гарина-старшая в брючном костюме «по мотивам Ив Сен-Лорана» постройнела, помолодела даже; Гарина-младшая, обтянутая юбочкой-миди и воздушной блузкой повзрослела, а Рита в простеньком на вид платье будто сошла с глянцевой обложки – пленительная и недоступная дива. Такой только в Каннах на красной дорожке блистать, небрежно улыбаясь объективам…
– Прелесть какая… – растерянно толкнулось из меня. – Мам, завидую папе! И Настиному жениху завидую. И даже себе самому!
Грации дружно зарделись.
– Нету у меня никого… – сбивчиво парировала сестричка, отводя глаза.
– Будут! – заверил я ее.
* * *
– …Пан Владек! – вскричала пани Моника, спускаясь в кабачок. – Вот вы-то мне и нужны. Скажите, вы когда-нибудь охотились на дичь? На всяких, там, уток, курей…
– На кур охотится Тереза, – заносчиво ответил пан Владек. – В мясном отделе гастронома! – он приосанился. – Но… Да-а! Любой мужчина – охотник. Добытчик! Это у нас в крови…
– Тетерев – слышала про такого… – допытывалась пани Моника. – А что за птица – трамблёр? – она выговорила слово на французский лад.
Брови у ее визави полезли вверх, сминая морщины на лбу.
– Т-трамблёр?
– Да-да! Своими ушами слышала, как пан Юрек сказал: «Трамблёр полетел!»…
…В «Кабачке 13 стульев» встречали Новый год. А мы провожали старый. Зеленоград за окнами гулял всё шире – веселые крики, визги, смех заносило в форточку сквозняком. Зеленые и красные отсветы шипящих ракет дрожали на тюлевых занавесках, словно резонируя крикам «Ура!»
– Папа приедет седьмого или восьмого, – проговорила мама, накладывая «оливье». – За Настей! У меня-то сессия, а ей же в школу… Побудет с нами денек, и опять на свой «Совинтель»! Селедочки под шубой положить?
– Немножко.
Воистину, у всех мам одно желание – закармливать своих детей, обеспечивая привес!
– Если «немножко» – это полтарелки, – захмыкал я, – то что такое «много»?
– Тазик! – хихикнула Настя.
– Кушай, кушай, Мишенька! – сказала родительница с показной строгостью. – И наливай!
– Слушаюсь!
Под Новый год выбросили «Мартини». Бывалые выпивохи пренебрегали дороговатым вермутом: «Градус не тот!», а я взял пару бутылочек. Если «Мартини» разбавить фифти-фифти греческим апельсиновым соком «Джолд дропс», получается очень даже ничего – у семеечки моей глазки заблестели после второго бокала.
