– Ага! – согласился я, перешагивая порог спальни.
– Ты непристоен…
– Еще как! – бережно уложив девушку, я содрал с себя «ночнушку». Рита вывернулась из рубашки сама.
– Ты хороший…
– От хорошей слышу…
Тот же день, позже
Москва, Ленинградский проспект
Рита всю дорогу была очень ласкова, даже на прощанье не ехидничала – чмокнула в губы, да и зашагала к своему МФИ. Полюбовавшись напоследок дефиле, я развернул машину и плавно набрал скорость.
– Завидую… – меланхолично выговорила Ивернева, вздыхая на заднем сиденье.
Я глянул в зеркальце и поймал синий взгляд. Первым желанием моим было ответить в шутливом тоне, обронить что-нибудь вроде «Завидовать дурно!», но надо же и меру знать.
– Наташ, поверь мне, – сказал серьезно, – всё не так легко и просто. Мы с Риткой долго не могли быть вместе. Всякое бывало – и ошибки, и обиды, и горести. А у тебя есть всё для счастья, даже больше, чем у других! Ты молода, здорова, умна, талантлива – и очень красива!
– Рита красивее… – слабо парировала Наташа.
– Вас нельзя сравнивать, вы разные. Но обе – просто прелесть! М-м… Не знаю, что тебе там нашептала Ритка, но я не читаю мысли без спросу…
– Я разрешаю… – девушка опустила ресницы, вспыхивая нервным румянцем.
Поглядывая на дорогу, я покачал головой.
– Пусть твои мысли останутся тайной, – выговорил мягко и с чувством. – Наташ… Пару слов тет-а-тет. М-м?
– Угу…
– Я никогда не смеюсь над девушками. А если порой сбиваюсь на шутейный тон, то лишь для того, чтобы не выдать своего истинного отношения…
Наташа приподняла опущенную голову.
– Я… нравлюсь тебе?!
– Ну, вот! – я удовлетворенно хмыкнул. – Говорил же, что умница! Да, Наташенька, ты мне очень нравишься. Просто… как бы это выразиться поэтичней… или техничней… М-м… В душе вовремя срабатывает предохранитель – мое чувство к жене. Я ни за что не обижу Риту, не предам снова…
– Снова? – пробормотала девушка.
– По-разному бывало… – кривая усмешка перетянула лицо.
Наташа глубоко вздохнула, светлея.
– Спасибо тебе, – вытолкнула она. – Обреченность ушла, надежда вернулась… Легко так!
– Слу-ушай… – я задумался. – А когда у тебя отпуск кончается?
– Скоро, – погрустнела девушка. – На следующей неделе.
– Слу-ушай… А что тебе делать в Новосибирске? Оставайся! Пойдешь ко мне в секретарши? – перехватив в зеркальце синюю растерянность, сквозь которую всплывала боль, я торопливо добавил: – Да серьезно!
– Правда? – пролепетала Ивернева.
– Чистая! Беспримесная!
– Но я же ничего не умею!
