Но в последний момент заговор провалился. «К большому сожалению, – писал Носович, – прибывший из Москвы глава этой организации инженер Алексеев и два его сына были малознакомы с настоящей обстановкой, и благодаря неправильно составленному плану, основанному на привлечении в ряды активно выступающих сербского батальона, бывшего на службе у большевиков при чрезвычайке, организация оказалась раскрытой… Резолюция Сталина была короткой: «Расстрелять». Инженер Алексеев, два его сына, а вместе с ними значительное количество офицеров, которые частью состояли в организации, а частью лишь по подозрению в соучастии в ней, были схвачены чрезвычайкой и немедленно, без всякого суда, расстреляны».
Здесь, в Царицыне, в полуосажденном городе, в чудовищной братоубийственной войне, когда враги любой политической окраски были детьми одного народа, недоверие и подозрительность процветали.
Так было во время Великой французской революции, так было везде и всегда. По сути, для всех противников оставалось одно лишь наказание – смерть. До лета 1918-го Сталину никогда не приходилось отдавать приказ кого-либо казнить или даже задумываться об этом. Вся его прежняя жизнь хорошо известна. Он не был от природы жестоким человеком. Напротив, даже в тяжелых условиях (в тюрьмах или в Туруханской ссылке) он оставался незлобивым. Настали иные времена – грозные и кровавые. Как человек сильный и цельный, Сталин на этом пути был непреклонен. И еще: видеть, работать рядом с человеком до статочно долго, а потом узнать, что он является скрытым врагом (Носович), – это не могло не наложить отпечатка на его от природы мягкий нрав. Семена обостренной подозрительности, бесспорно, впервые запали ему в душу именно во время жестокой борьбы за Царицын.
Таковы были суровые законы гражданской войны. Очищение тыла, несомненно, благотворным образом сказалось и на общем военном положении Царицына. Атаки красновцев 13–18 августа дорого им обошлись. С 20 августа красные войска от обороны начали переходить к наступлению. Поначалу казаки ожесточенно сопротивлялись, контратаковали, а затем покатились прочь от города. К 1 сентября левый берег Дона был очищен от казаков, и преследование их продолжилось.
Есть много свидетельств того, что Сталин в Царицыне вникал во все детали обороны. Вот воспоминания М. И. Потапова, воевавшего на бронепоезде «Брянский».
«В бою бронепоезд пострадал, одну из бронеплощадок пришлось отцепить. Когда зашла речь о выделении новой бронеплощадки, Алябьев – начальник броневых частей под Царицыном – велел:
