Ноу уан вил би уотчин аз!
Когда в зале зажегся верхний свет, мгновенная химическая реакция освободила сортирные миазмы и никотиновую кислоту бычков. Всех окружили окна, занавешанные линялыми портьерами, давно некрашенные стены, пол оказался по-вокзальному несвеж. Да, фотография, конечно, не заслуживала столь долгой экспозиции.
- И все равно чудесный вечер!
- Ну, кто бы мог подумать, что буквально у нас под носом такое славное кафе.
- Замечательно, согласна, только теперь давайте поторопимся, Андрей, наверное, уже полчаса нас всех в машине ждет.
Шум отодвигаемых стульев похож на взвод курков целым полком.
- Что-то случилось у вас, Алеша?
- Нет, ничего, идите, шнурок порвался, сейчас догоню.
Она стоит у букв М и Ж. Ее компания никак не может расплатиться.
- Светка, у тебя пятерка есть?
Вот этот, получается, чтож очень миленький питекантроп. Так, значит, Света.
- Света, слушай меня внимательно. Все очень просто, пусть ищут мелочь, точность похвальна и поощрения заслуживает, поэтому сейчас ты выйдешь на улицу, дорогу перебежишь, до края дома дошагаешь и в подворотню улизнешь. Запомнила, перепутать невозможно - все в единственном экземпляре и улица, и дом, и подворотня.
Ночь город накрыла синим колпаком фокусника, расцвеченного блестками.
- Татьяна Дмитриевна, здравствуйте, Андрей, вы поезжайте, а я, пожалуй, к тетке загляну, вторую неделю обещаю... да, здесь буквально за углом. Спасибо... конечно... вечер сказочный.
В темном дворе машины, как собаки, молча обнюхивают друг друга, над головой птичий шорох небесной сыроварни, связка офисных ключей в кармане похожа на разбитый перочинный ножик.
Шаги.
У приключенья неистребимый, детский запах жимолости.
1997-1998
