Бельзенский экспресс [Экспресс «Берген-Бельзен»] | страница 9

Симистер шарахнулся в другой конец вагона.

Именно тогда его заметил Холстром, сообщивший, что его знакомец выглядел «как человек, чем-то до печенок потрясенный». Холстром встревожился (и даже ощутил легкий укол вины за душевное нездоровье Симистера), но не смог разговорить попутчика, несмотря на несколько попыток и ряд самых безобидных, совершенно нейтральных тем. Потом Симистер вскинул голову и изрек: «Как по-вашему, бывает ли, что судьба настигает человека, сколь бы мирно он ни жил и что бы он ни планировал?» По лицу Симистера было понятно, что он догадывается минимум об одном логичном ответе на этот вопрос, так что Холстром промолчал. Позже Симистер неожиданно бросил: «Жаль, что мы не британцы, у них в автобусах не стоят», но тут же затих. Ближе к вокзалу он как будто немного приободрился, однако Холстром продолжал беспокоиться за него и потому проводил до выхода из вокзала. «Я опасался, что он себе навредит, уж не знаю, каким образом, — пояснил Холстром. — Мы бы и дальше шли вместе, но он дал понять, что не нуждается в моей компании».

Чувство вины, усугублявшее тревогу Холстрома и, несомненно, объяснявшее, почему он возмутился, когда Симистер его прогнал, проистекало из того факта, что десять дней назад, в очередной раз оскорбленный равнодушием, узостью кругозора и предрассудками товарища по поездкам, он анонимно отправил ему три книги, в которых предельно реалистично, бескомпромиссно и документированно рассказывалось о наименее привлекательных сторонах нацистского режима. Теперь же он не мог отделаться от мысли, что этот поступок действительно встряхнул Симистера, но не так, как ожидалось; вдобавок Холстром стыдился и одновременно радовался, что, отправляя посылку, едва смог заполнить адрес — от количества выпитого пальцы слушались плохо. Впоследствии он старался обо всем этом не вспоминать, лишь произносил порой загадочную фразу — дескать, малые деяния способны распрямить пружину в человеческом сознании.

Но продолжим рассказ Холстрома. Он последовал за Симистером на расстоянии, когда тот в одиночестве брел по вокзалу. «А что такое вокзал? — заметил он мимоходом. — Это предел всех путей, верно, и предел человеческих прав. Нет ли тут какого-то подвоха?»

Когда Симистер приблизился к железной ограде, случилось кое-что еще, столь же неожиданное. Он собирался обогнуть ограду справа, но кто-то прямо перед ним споткнулся. Симистер сам чуть не упал, его повело к ограде. Ближайший охранник протянул руку, желая помочь, и Симистер устоял на ногах, но в результате его увлекло влево.