Лян Хун
Плыть по другой реке
Время ровно полдень, жарища стоит страшная.
Она утром приехала из поселка Учжэнь в родную деревню Луцунь, вместе с младшим братом пошла на могилу матери сжигать ритуальные бумажные деньги, как положено на вторые семь дней после похорон.
Деревня Луцунь попала в число населенных пунктов, по территории которых по проекту проходит маршрут Большой реки[2]. Она видела, как бульдозерами расчищали землю от посевов и сносили дома, как дорожные катки, экскаваторы, груженные гравием самосвалы, тягачи, перевозившие тяжелое оборудование, с ревом курсировали туда и обратно, как опустошенная земля постепенно превращалась в широкую дорогу, а затем появилось забетонированное ложе, русло реки, береговые укрепления. Люди в оранжевых касках, водители, рабочие круглый год без остановки копошились, как муравьи, на важной стройке.
Прошло два года, и Большая река, русло которой проложили высоко, понесла живительную воду. Береговые укрепления высотой восемь-девять метров изломанной линией протянулись с юга на север, преобразив горизонт. Деревни Луцунь, Ванъин, Лицзя и их ближайшие соседи, словно старенькие гномы, сиротливо дряхлели у высоких берегов. Деревья стали ниже ростом, дома уменьшились в размере, людей, стоящих у въезда в деревню, автомобили, проезжающие по шоссе, словно кто-то отбросил на огромное расстояние. Ревущие тягачи с прицепами теперь казались игрушечными машинками. Если смотреть с шоссе, они напоминали муравьев, ползающих рядом с питоном, таких крошечных, что можно раздавить и не заметить.
Преклонив колени перед могилой, Она достала бумажные деньги, разгладила рукой каждую «банкноту», сложила аккуратной стопкой. Стоило огню коснуться рыхлой, легковоспламеняющейся бумаги, как он тут же вспыхнул и пополз в разные стороны. Она смотрела, как поднимающиеся вверх языки пламени лижут тонкую веточку ивы — символ разлуки, которую она воткнула в землю на могиле. Бумажный пепел, подхваченный огнем и ветром, взмывал высоко и рассыпался на мелкие частички, они кружились в воздухе, опускались на землю, разлетались во всех направлениях, растворялись вдали. Стоя на коленях перед могилой, Она девять раз поклонилась до земли — от себя, от имени сына, от имени мужа, по три поклона от каждого.
Не дожидаясь остальных, Она села на электромопед и уехала. Младший брат с женой загодя купили обратные билеты, после обеда из поселка Учжэнь на микроавтобусе доедут до уезда Жансянь, там сядут на поезд до Гуанчжоу, а там уж рукой подать до их поселка в окрестностях города Чжуншань. Младший брат с женой давно подались на заработки и в том поселке смогли устроиться на швейную фабрику. Ей не хотелось оставаться до их отъезда и наблюдать сцену прощания, слушать, как ее плачущие племянники просят папу и маму не уезжать. Она не могла этого вынести. А еще Она не хотела встречаться со своим отцом, старым бородатым пьяницей. Ее воротило от него.
