— Одиннадцать, может, двенадцать! — затараторил Косоротый. — Почти все гнилые, говорю же!
— Ну хорошо, тогда посчитаем за половину. Выходит, шесть арбузов по три мао каждый — вот плати бабушке один юань восемь мао!
Тут только парень приметил старушку, сидевшую на табуретке. По шерстяному платку на голове сразу понял, что она из Сункэна, — и накинулся на нее:
— Вы что, бабусь! Там всего-то пара гнилых арбузов, это грабеж средь бела дня!
Мать Фу Третьего от страха аж подскочила:
— Милок, ты чего, какой грабеж! Да я никогда, грешно! Я лодку ищу! Это ты, милок, забрал лодку моего сына?
Косоротый ответил:
— Я только арбузы брал, и вообще, я кто тебе, могучий Ли Тяньван? Как я лодку-то мог унести? Откуда мне знать, где лодка твоего сына, — ты лучше вон сына Ван Дэцзи спроси, я видел, как он с двумя мальцами на ней катался, они под мост Тесиньцяо уплыли.
Заведующая Цуй решила, что Косоротый, во искупление содеянного, должен привести к ней сына Ван Дэцзи Аньпина. Косоротый поразмыслил немного, прислонившись к косяку, и решил сторговаться:
— Значит, приведу — и, считай, свободен, ага?
— Это не мне решать, свободен или нет, — арбузы-то не мои, — ответила Цуй. — Тут как пожилая госпожа скажет.
Косоротый повернулся к старушке:
— Слушайте, вам деньги-то за арбузы надо? Давайте пять мао дам!
Мать Фу Третьего замахала руками:
— Да не надо денег, не надо! Мне деньги-то не нужны, мне нужна лодка моего сына. Послушай, милок, будь добр, помоги найти лодку, а?
Косоротый отправился на поиски, мать Фу Третьего пошла было за ним — но он начал возражать, да и заведующая Цуй вмешалась: куда вы, мол, посидите тут. Тогда старушка села обратно к окну и стала смотреть на реку.
Заведующая предложила ей еще стакан воды — но та ни в какую, не хочу, и всё.
— А жива ли еще та старуха, которая продает под мостом лук? — спросила она у Цуй. — Тоже добрая душа, всегда водички нальет.
— Какая старуха? — переспросила заведующая. — Как фамилия?
Фамилию мать Фу Третьего запамятовала, только вспомнила, что у той родинка в уголке рта. Цуй это все было неинтересно, так что она продолжила заниматься своими делами, периодически согласно хмыкая и угукая. А старушка ударилась в воспоминания: мол, в дни молодости и она приплывала к Тесиньцяо продавать капусту и многих здесь знает.
— Например? — спросила мимоходом Цуй, так, для поддержания беседы.
Подумав, мать Фу Третьего стала перечислять:
— Продавца кипятка, аптекаря, торговца в мелочной лавочке — да много кого!
