— Да-да! Самое простое, что я запомнила, это было повторенное им на протяжении нескольких дней словосочетание «беременные улитки»!
— Странно, — я был реально удивлен. Орки априори сильные воины, причем, как в прямом, так и в переносном смысле, да и в баронскую дружину абы кого не берут, а значит, это воины с каким-никаким, но реальным боевым опытом. Так, чем же недоволен отец? — И что, он и сейчас там?
— Не знаю, — пожала плечами мама, — наверное.
— Ага, понятно! — я встал. — Пойду, проведаю, заодно посмотрю чего там и как!
— Сходи! — согласилась мама. — Ты на ужин придешь?
— Нет, мам, — я отрицательно покачал головой, — к ужину мне велели уже быть в замке.
— Понятно! — мама вдруг шмыгнула носом, обняла меня за шею и когда моя голова чуть наклонилась, чмокнула меня в щеку. — Не пропадай, Раст, ладно?
В ее голосе я расслышал слезливые нотки.
— Конечно, мам, — я поспешил ее успокоить. — Я и сейчас первым делом к вам, как отпустили.
— Молодец! — улыбнулась матушка, но я заметил, как слегка дрогнули ее улыбающиеся губы.
Понимая, что успокоить ее я все равно не смогу, я просто обнял ее и шепнул на ушко:
— Мам, я вас всех очень люблю!
Мама вдруг резко отстранилась от меня и каким-то немного сердитым тоном вдруг бросила:
— Ну, все, беги, а то еще опоздаешь вернуться в замок, а это неправильно!
— Ага! — я согласно кивнул и пошел к выходу. — Пока, мам! — и, уже практически у двери, повернувшись в сторону комнат, громко крикнул:
— Сестренки, пока!
И, не слушая ответ, вышел из дома.
«Так, сейчас куда?» — спросил я сам себя и, нисколько не сомневаясь, двинулся к участку стены, находящемуся рядом с воротами. Почему-то у меня не возникло даже тени сомнения, что отец будет где-то «в тех краях». И совсем не удивился, убедившись, что оказался прав.
Отец, и правда, стоял на стене, прямо над городскими воротами, о чем мне сначала сообщили стражники, а потом я его уже и сам увидел. Отец стоял около зубца и что-то разглядывал. Что-то, находящееся за стеной.
На всякий случай, все-таки осада идет, я ткнул пальцем в ту сторону, где находился родитель и спросил:
— Я поднимусь?
— Поднимайся, — безразлично пожал плечами стражник, — чего спрашиваешь?
— Ну, вдруг правила изменились, — пояснил я, двигаясь к лестнице в башне, — осада все-таки!
— А! — как-то лениво махнул рукой стражник и отвернулся, давая понять, что продолжать разговор он не намерен. Я не спеша поднялся на стену и подошел к отцу. Тот, заслышав мои шаги, обернулся.
