Айви аш ан Тан лежала на одном из холмов: мы подошли к могильной плите, и я подумала, что здесь отличный вид. Деревья, свежесть, тишина. Мне сделалось грустно — я не знала Айви, но это не имело значения.
Боль потери одинакова во всех мирах. Дракон ты или человек — тебе невыносимо терять тех, кого ты любил.
— Вы правы, она звала меня Кайли, — произнес Кайлен, и на мгновение мне показалось, что рядом со мной не человек, а призрак, почти поэтическое выражение печали. — Иногда я просыпаюсь и думаю, что она куда-то вышла. Посмотреть, как там Джолион или попить воды. А потом вспоминаю, что ее больше нет.
Я дотронулась до его руки, и Кайлен сжал мои пальцы. Над нашими руками поплыли искры, и я подумала, что они обожгут.
Не обожгли.
Какое-то время мы молчали, а потом я сказала так тихо, словно боялась спугнуть то живое, чувствующее, раненое, что сейчас поднялось в Кайлене и выпрямилось во весь рост — не сломать, не прогнать:
— Однажды мы все встретимся. Мы встретимся, и все будет хорошо, уже навсегда.
Он не ответил — просто смотрел на вечерние холмы и туман. Откуда-то издалека донесся тоскливый крик птицы, и на кладбище снова воцарилась тишина. Айви аш ан Тан стала землей и травой, как и моя мама, как и мой сын.
— Нет таких слов, которые заставят раны затянуться, — добавила я. — Мы можем только жить дальше. Постепенно станет легче, пусть вы сейчас мне и не верите.
Что-то похожее мне говорил врач — и сейчас я могла лишь передать эти слова другому. Кайлен кивнул, но я не была уверена, что он услышал меня и понял.
— Она называла его Джолли, — произнес Кайлен. — Мне никогда это не нравилось. К мальчику надо обращаться серьезно, чтобы он с детства знал, что он дракон, а не человеческое отрепье из трущоб, — он помолчал, а потом признался: — Все бы отдал, чтобы хоть раз услышать это «Джолли» от нее.
Вот, значит, в чем дело — я назвала мальчика так, как называла мать, и он откликнулся и потянулся ко мне. Достаточно было назвать его по имени так, как он хотел, чтобы струны его души дрогнули и зазвенели.
Только потом я поняла вторую часть фразы Кайлена. Человеческое отрепье из трущоб. Дешево же он нас ценит — впрочем, ладно, об этом потом.
— Пообещайте мне одну вещь, медир Кайлен.
— После того, что вы сегодня сделали с Джолионом — все, что угодно. Хоть звезду с неба.
— А, вы все-таки меня слушали! — улыбнулась я. — А мне казалось, что мой отчет прошел мимо вас.
Кайлен посмотрел на меня устало, но без злости.
