субъект не является субъектом, а есть на самом деле объект этого общества, дала этому обществу оружие, с помощью которого оно впервые по-настоящему превратило человека в объект и подавило его. Разложение человека на его способности является проекцией разделения труда на мнимых субъектов этого труда, неразрывно связанной с желанием использовать их с большей пользой и вообще ими манипулировать. Психотехника не есть всего-навсего упадочная форма психологии: она имманентна самому ее принципу. Юм, чьи произведения каждой своей фразой свидетельствуют о реальном гуманизме, одновременно относит «Я» к предрассудкам, в данном противоречии выражая сущность психологии как таковой. При этом на его стороне оказывается и истина, ибо то, что само себя полагает в качестве «Я», на самом деле есть всего лишь предрассудок, идеологический гипостаз абстрактных центров власти, критика которых требует ликвидации идеологии «личности». Однако ее ликвидация делает резидуа
{92} еще более подвластными. В психоанализе это налицо. Психоанализ конфискует личность, объявляя ее пожизненной ложью, наивысшей рационализацией, сводящей воедино бесчисленные рационализации, в силу которых индивид отказывается от влечения и подчиняет себя принципу реальности. Однако одновременно психоанализ этим же и убеждает человека в его небытии. Психоанализ делает человека внешним самому себе
{93}, денонсирует как его единство, так и его автономию и таким образом полностью подчиняет его механизму рационализации, приспосабливанию. Бесстрашная критика «Я» в отношении самого себя переходит в требование того, чтобы «Я» других капитулировало. В конце концов мудрость психоаналитиков действительно становится тем, за что ее принимает фашистское бессознательное сенсационных журналов – особой среди прочих техникой рэкета, с помощью которой можно бесповоротно привязать к себе страдающих и беспомощных людей, командовать ими и их эксплуатировать. Внушение и гипноз, которые психоанализ отрицает как апокрифические, как дешевые балаганные фокусы, в его грандиозной системе возникают вновь, как приемы старого кино в высокобюджетном фильме. Тот, кто оказывает помощь, потому что он более сведущ, превращается в того, кто унижает другого за счет своего привилегированного положения всезнайки. От критики буржуазного сознания остается лишь пожимание плечами, жест, которым все врачи всегда выражали свой тайный сговор со смертью. – В психологии, этом бездонном обмане сугубо внутреннего мира, отнюдь не случайно имеющем дело с properties, которыми обладают люди
