— И воды, пожалуйста.
— С газом, без?
— Все равно.
Сунув меню под мышку, официант удалился с недовольным видом.
— Девушка, а вы почему одна?
Молодому бездельнику; очевидно, надоело подначивать приятелей, и он решил поискать новую жертву.
— Тебе какое дело?
Никогда еще Рона не отвечала незнакомому человеку так грубо. Но сегодня многое было впервые. Кроме того, ею вдруг овладела холодная ярость: этому лощеному гаду и во сне не приснится тот кошмар, что ей пришлось пережить за последние месяцы.
— А мне всегда есть дело до красивых женщин. — Откинув голову, паренек посмотрел с легким, насмешливым прищуром. Наверное, он обычно так и начинал знакомства: все движения выглядели продуманными, неслучайными. — Кстати, вам не темно?
Он намекал на очки с темными стеклами, которые Рогнеда так и не сняла.
— Нет, не темно.
— В таком случае, как насчет м-м-м... подружиться?
Слова и манеры незнакомца находились в таком противоречии с ее внутренним состоянием, что девушка неожиданно успокоилась.
— Хочешь подружиться? Давай. — Она похлопала по соседнему стулу. — Мне только тебя и не хватало.
Взяв свой бокал, парень тут же перемахнул на предложенное место.
— Привет.
Вблизи он оказался еще смазливее. Смеющиеся синие глаза, почти девичьи ямочки на щеках, красивая озорная улыбка. Светлые волосы забавно топорщились в разные стороны.
— Привет.
Рона разглядывала нового знакомого в упор, не мигая, благо затемненные стекла позволяли ей это делать почти незаметно.
— Чего празднуем с таким траурным видом? «Сволочь».
Ей захотелось его ударить. Ударить изо всей силы. Кулаком разбить это красивое лицо в кровь, раз и навсегда стереть с него наглую, снисходительную ухмылку.
— Чего праздную?
Руки задрожали так, что их пришлось спрятать под стол.
— Похороны мамы праздную. Только что получила свидетельство о смерти, вот теперь сижу, ломаю, голову как бы повеселее отметить это событие. Когда еще так повезет?
Фразу она произнесла спокойно, с расстановкой, словно нож в сердце воткнула. Но, вопреки ожиданию, незнакомец даже бровью не повел. Может, лишь улыбка стала чуть глуше.
— Это хреново, — вздохнул он. — Я хоть с моими предками и цапаюсь постоянно, но все равно будет жалко, если они откинутся. — Отхлебнув пива, он как ни в чем не бывало продолжил давать советы играющим приятелям:
— Геша, ты бы стойку сменил, смотреть больно.
Рогнеда была потрясена. Ей еще не доводилось сталкиваться с подобным цинизмом. И она уже хотела было послать наглеца к черту, как вдруг заметила, что синие глаза подернуты неподдельной грустью. И было в этом взгляде столько искренности, столько сострадания, что вся злость мгновенно прошла. Какое-то время они сидели молча, думая каждый о своем. А может быть, об одном и том же.
