Вообще для Петровой Лелька была больше чем соседка. Сначала девочки ходили в один садик, потом в одну школу. После восьмого класса Аня перешла в девятый, а Лелька неожиданно для всех решила поступить в кондитерское училище. Надо заметить, что самое вкусное ПТУ на свете пришлось Полянской явно по душе: она радовалась жизни, толстела и доводила до истерики всех окружающих. Родителей тем, что стала пэтэушницей, преподавателей тем, что таскала домой дефицитные кондитерские полуфабрикаты, включая коньяк и какао, а однокурсниц тем, что сжирала приготовленные ими торты и пирожные задолго до того, как их успевал оценить преподаватель.
Однако сладкая жизнь продлилась недолго. Как только Аня закончила школу и поступила в Университет, она решила взять над Лелькой шефство. Девушка уговорила свою соседку подать заявление на подготовительное отделение экономического факультета МГУ. Мол, не получается печь коврижки, так попробуй хотя бы экономически обосновать их существование. Полянская некоторое время сопротивлялась, но под конец согласилась. Родители и пищевая промышленность вздохнули с облегчением.
Затея провалилась, не успев начаться. Промучившись с грехом пополам положенные два семестра, Лелька срезалась на всех до единого переходных экзаменах. Петрова махнула рукой, родители тоже, пищевой промышленности было уже все равно.
Годы шли. Аня училась, Лелька периодически устраивалась на работу и с той же периодичностью с нее вылетала, но ни успехи, ни неудачи не мешали девушкам продолжать дружить. Это была даже не дружба, а старая и устоявшаяся, как свая под Венецией, привычка видеться каждый день, занимать друг у друга деньги, соль или просто поболтать ни о чем. К тому же Полянская обладала бесценным качеством: пока Аня работала за компьютером, Лелька сидела рядом, уставившись в телевизор, и по первой просьбе приносила кофе, бутерброды, не предпринимая попыток завязать беседу или привлечь к себе внимание каким-то иным способом.
Иногда Аля ловила себя на мысли, что Полянская для нее что-то вроде домашнего животного, в самом хорошем смысле этого слова, только ее не надо выгуливать и кормить. Особенно последнее. Питалась Лелька вполне самостоятельно, хотя и неоправданно часто. На крошечной Аниной кухне располневшая Полянская выглядела как Гаргантюа, бессовестно уничтожая и без того скромные продовольственные запасы,
В последнее время соседка явно зачастила, Анна поняла это, не найдя в холодильнике даже засохшей колбаски, которую давно надо было выбросить. Она без сожаления захлопнула холодильник и вернулась на исходную позицию, к компьютеру – все равно аппетита никакого. Но вялая злость на подружку все же осталась – при новой работе могла бы и сама продукты приносить. Дело в том, что Лелька недавно опять устроилась на работу в некую американскую фирму, поставляющую то ли соки, то ли консервы, чем несказанно удивила всех окружающих. Никаких особых талантов, кроме трех перечисленных выше, у нее не было, посему зарплата в две тысячи долларов выглядела просто возмутительной. В конце концов соседи и знакомые пришли к единодушному выводу, что в такую сумму оценил похотливый американец верхнюю часть выдающегося Лелькиного тела. Ибо вряд ли за наглость и аппетит стоило платить столько денег.
