Так что царь просчитался: революционер не только не помер с тоски, а наоборот - отдохнул немного в тюрьме, а потом сбежал! Вот какой был человек!
Только Аньке не сбежать. "Зато у меня есть окно, вон какое большое, все-таки не так тоскливо... И книги мне никто не запретит читать".
Анька вздыхает: надо будет сказать Айрапетяну, чтоб он учебники принес, а то все школу кончат, а она?
"У меня по геометрии тройка, - вспоминает Анька, - и по физике... Надо будет разобраться в этих науках. А то стыдно: мне ведь и делать-то больше нечего - только учиться. Значит, я все должна знать. Тем более, что никто над душой не стоит, не заставляет и двоек не ставит!"
Анька во всем разберется, все будет знать! Нет, не удастся Машине сделать из Аньки бездельницу.
Вот только Кузя... Кузю Аньке жалко: когда-нибудь он поймет, что натворил, и его будет мучать совесть. Наверно, это случится не очень скоро. Но все равно - это случится обязательно, ведь Кузя и сам - человек.
ТОВАРИЩИ ПО НЕСЧАСТЬЮ
Анька сидит тихая, задумчивая. Никогда еще Балабанчик ее такой не видал...
Он подошел и присел на черный ящик, валявшийся рядом.
- Слезь, - велела Анька. - Кто ее знает, что она сделает.
- Кто? - удивился Балабанчик.
Но Анька только махнула рукой. Не хотелось ей говорить про Машину. Да и не боялась уже Анька: что она может, мертвая железяка? Только лучше все-таки ее не трогать.
- Ты чего тут делаешь? - с укором спросил Балабанчик.
- Думаю. Иди, не мешай мне.
Балабанчик обиженно засопел: пропала, сидит и думает, а с другом даже разговаривать не хочет!
- Нет, ты расскажи! - потребовал он. - Чего вы с Вовкой поцапались? Я его спрашивал, спрашивал, а он молчит.
Анька исподлобья взглянула на Балабанчика, подумала и сказала:
- Ты, наверно, тоже в кого-нибудь влюблен...
Балабанчик моргнул.
- Чокнулась ты, да? - пробормотал он. - В кого это я...
- Не знаю, - вздохнула Анька. - А я - в Кузю.
- Че-го? - потрясенно переспрашивает Балабанчик. - У тебя что, температура?
Анька не ответила. Они сидели и молчали, а за окном кончался зимний день. Не то чтобы там стемнело уже, но чувствовалось, что уже собирается темнеть.
- А я в Верку, - вдруг сознался Балабанчик. - Я давно хотел сказать. Только боязно было, мы ж клялись.
- Разве мы тогда знали? - печально спросила Анька. - Мы же маленькие были. А почему в Верку? Она воображала.
Балабанчик засопел обиженно:
- На себя погляди - в Кузю! Нашла в кого! Уж лучше бы в Айрапетяна втюрилась. Это хотя бы справедливо: он из-за тебя ракетостроение бросил.
