Его звезда - Наталья Зоревна Соломко

Рисунки Е. Стерлиговой

— Звезд с неба не хватает, — сказали про него, и он обиделся.

Была весна, и все росло. Даже небо — оно стало выше. А звезды по-прежнему были близко.

Он решил поймать звезду. Ему было почти восемь лет, и звали его Мих-Михом.

Звезд с неба не хватает… Потом, с годами, слова эти понимаются иначе: проще и безнадежней, а сейчас все не так, и мальчишка торопится за звездой. Так бывает однажды, когда первая, необъяснимая обида пробивает душу навылет, так бывает однажды, в детстве, когда дальние страны лежат сразу за горизонтом, и нет невозможного, и кажется — все сбудется…

Что же делать, если некой учительнице показалось, что мальчик обыкновенен и прост, как репка?

— Старательный мальчик, — сказала она Мих-Миховой маме, — звезд, правда, с неба не хватает, но…

Мих-Мих стоял рядом и глядел на птиц за окном. Считалось, что во взрослых разговорах он ничего не понимает — не полагалось это понимать в первом классе.

Но зеленоглазый первоклассник понимал. По-своему. Потому что в первом классе еще не знают тонкостей языка и все называют своими именами: звезды — звездами, а дураков — дураками…

Мальчишки летают во сне и, проснувшись, не помнят об этом, но высота и ощущение полета остаются с ними. Из детства, из снов — в нас петушиное упрямство, рассветная жажда невозможного.

…Мих-Мих стоял, слушал и смотрел за окно. Там было начало вечера, и солнце уходило за дома, а по небу, по синей птичьей тропе мчались чьи-то голуби, они ввинчивались в небо — выше-выше-выше, ворвались в последний свет уходящего дня и засияли живыми каплями.

В этот миг непонятная Мих-Михоза обида превратилась в желание — войти утром в класс и сказать своей учительнице:

— Вы говорили, что я не могу достать звезду… — и разжать кулак. А на ладони — зеленый огонь.

И голоса:

— Дай!

— Покажи!

— Здорово!..

И десятки протянутых рук! И весело! И не проверяют домашнее задание!

…А вечер густел и набирал синеву, и в небе расцветали звезды.

Мих-Мих жил в стареньком двухэтажном доме. Дом он свой любил, но понимал, что с него до неба не достать. Рядом с двухэтажным стоял другой — обшарпанный, неприятно-розовый, но пятиэтажный. Мих-Мих деловито оглядел его и увидел черный край крыши и большую зеленую звезду рядом с ним.

— Миша! — закричали сверху. — Домой! Уже поздно!

Мих-Мих прижался к теплой стене своего дома и затаил дыхание.

— Миша, не прячься, — строго сказала мама, выглядывая в форточку. — Все равно я тебя вижу!

Это была провокация, и Мих-Мих улыбнулся.