Мотя зажмурился, будто собирался сигануть вниз головой с десятиметровой вышки, а плавать не умел, и дрожащей рукой нажал красную кнопку.
Занавес медленно поехал в стороны.
- Ни пуха... - начал Мотя, открыв глаза, да так и замер, потрясенный тем, что увидел... Сцена изображала зимний лес. Посреди леса лежали и красиво блестели в свете софитов осколки чего-то стеклянного.
Даже невооруженному взгляду было ясно, что это - бывший графин.
ВАСИЛИЙ БАЛАБАНОВ В РОЛИ БАБЫ ЯГИ
Оркестр заиграл громко и весело, зрители притихли в ожидании.
Меж тем сцена по-прежнему оставалась пустынной.
Наконец из правой кулисы, явно насильственно, выпихнули Бабу Ягу, в которой Михаил Павлович, сидевший на своем обычном месте в последнем ряду, с удивлением, но без труда признал Василия Балабанова.
Некоторое время Баба Яга затравленно озиралась и пятилась в кулисы. Но всемогущая рука дежурного режиссера выпихивала ее обратно... В конце концов, видимо сообразив, что отступать уже поздно да и некуда, злая старуха гикнула по-разбойничьи, лихо поскакала к авансцене и там, не сумев вовремя затормозить, с грохотом свалилась в оркестровую яму. Музыка смешалась и затихла, а юные зрители, думая, что так все и должно быть, восторженно захлопали в ладоши.
"Начало интересное..." - подумал Михаил Павлович и вздохнул: ему было жалко Балабанчика.
Баба Яга, кряхтя, вылезла из оркестровки и потребовала, потирая правую коленку:
- Ступу верните!
В ответ из оркестровки донесся рыдающий стон: музыканты хохотали, побросав инструменты.
Само собой, весело было всем, кроме горемыки Балабанчика. Он был зол и ругал себя последними словами.
"Трус и негодяй! - обзывал себя Балабанчик. - Ты что делаешь?! А ну, возьми себя в руки, балда рыжая! Ты актер или ты просто так?"
Надо сказать, что еще никто и никогда не отваживался разговаривать с Васькой Балабанчиком так решительно и дерзко - это было опасно, Васька был драчун и задира. И вот, услышав такое впервые в жизни, он почувствовал себя настолько оскорбленным, что весь его страх пропал.
Михаил Павлович сидел в последнем ряду и с интересом наблюдал, как Балабанчик превращается в Аню Елькину: вот уже нет походки вразвалочку легко, летяще, ну просто Анька Анькой, носится по сцене Балабанчик. И голос у него - звонкий, Анькин.
"Артист!" - одобрительно усмехается Михаил Павлович.
ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ РЕБЕНОК
А в это время Слава Зайцев бродил по коридорам, искал Аньку Елькину. Вообще-то он Елькину не любил: она была грубая, недисциплинированная. Но ведь Мотя велел ее искать - вот прилежный Зайцев и искал... На нем были валенки и набедренная повязка, он брел по коридорам и время от времени кричал:
