не много,
что появится у порога
мой отец —
не погибший,
а выживший,
за порогом весны
выждавший.
Згеж —
крупица городишко.
Там, наверно,
рыжие мальчишки,
как и я,
отцов почти не помнят
и, найдя местечко поукромней,
слез стыдясь,
по-взрослому, до спазм,
за года отплачут разом.
Там, наверно,
небо с нашим схоже,
да и солнце тоже не моложе.
Там, наверно,
птицы на рассвете
крыльями разносят ветер.
И мальчишки крепкие букеты,
точно память
вызревшего лета,
на могилу с красною звездою
в утро принесут сквозное…
Я б и сам пешком
дошел до Польши,
я б цветов принес
намного больше.
…На воротах висел красный флаг. Ветер раздувал его победно и празднично.
Я выскочил на улицу и помчался на площадь. Навстречу мне из-за угла выкатилась коляска. В ней сидел дядя Женя в белой рубашке и в галстуке, а ноги были в серых валенках.
Я закричал. Он остановился.
— Родька!
— Дядя Женя!..
— Садись. Поедем на площадь.
Солнце, казалось, ударилось о камни и, рассыпав золото чешуи в сырую, пахнущую весной землю, ушло в облака, разломив небо.
Но в позеленевшей дали еще висели чистые светлые полосы, как множество дорог, отколовшихся от солнца.
