Господи, взволнованно подумал Бертолд, если что-то случится с Петл, Хилда этого не переживет!
— Мы срочно выезжаем в больницу, — заверил он мать, поднимаясь из-за стола.
Хилда уже стояла, теребя в руках сумочку. Бертолд взял ее за локоть и быстро повел между столиков.
— Мы уходим, — бросил он официанту. — Срочное семейное дело. Пусть метрдотель, как обычно, пришлет мне счет.
— Что-то с Петл, да?! — с тревогой спросила Хилда, когда они вышли из ресторана. — Она заболела?
— Да.
— Что с ней?!
— Не знаю. Она кашляет, и ей тяжело дышать. Может астма, или что-то в этом роде.
— Боже мой…
Бертолд успокаивающе обнял Хилду за плечи.
— Только не паникуй. Мама отвезла ее в очень хорошую больницу — Святой Марии, на Прайд-стрит. Все будет в порядке.
— Как ты можешь так говорить? Ребенок может умереть!
— Не умрет, — пробормотал Бертолд, открывая перед Хилдой дверцу машины.
Это была кошмарная поездка. Хилда сидела молча, с мертвенно-бледным лицом, а мысли Бертолда путались, перескакивая с одного на другое. Он волновался не только за женщину, которую любил, но и за ребенка. Ведь Петл такая маленькая и так дорога им всем. Нет, Господь не заберет ее. Нет…
Когда они уже подъезжали к больнице, Бертолд впервые в жизни готов был заключить сделку со всемогущим Богом.
Господи, спаси невинное дитя, и я… я…
А что я? — подумал он, испытывая отвращение к самому себе. Стану хорошим мальчиком? Буду по воскресеньям посещать церковь? Скажу Хилде правду, что Бернард Шеридан не делал никакой операции? Что я специально обманул ее, стараясь убедить в том, что я хороший человек и хороший отец?
А какой смысл в подобном признании? Хилда разлюбит меня, а я этого не перенесу.
Но ведь нельзя строить отношения на лжи и обмане, возразил внутренний голос.
Черт побери!
Фредерика ждала их у дверей главного входа и выглядела сильно постаревшей.
— Это я во всем виновата! — выпалила она. — Наверное, Петл проснулась раньше, чем я услышала ее плач. Но я разговаривала по телефону и находилась довольно далеко от детской.
— Фредерика, не вините себя ни в чем, — тихо промолвила Хилда. — Никто не виноват.
— Где она?! — вскричал Бертолд.
— Пойдем, — сказала ему мать.
Она повела их какими-то коридорами, в пустоте которых тревожно отдавались их шаги. Наконец все трое вошли в палату, где малышка Петл лежала, подключенная к кислородному аппарату и опутанная массой проводов.
Хилда разрыдалась, и Бертолд успокаивающе обнял ее за плечи. Сердце его буквально разрывалось на части.
