– Твою… – следователь выскочил в коридор, – Врача. Скорую вызовите.
Дальнейшее Вовка помнил урывками. Несли на носилках, грузили в машину, машина не доехала до больницы, заглохла (не везёт Вовке с транспортом в последнее время), и его пересадили в такси. Потом дали пару каких-то таблеток, перевязали голову и все ушли. Только рядом на табуретке через минут десять обнаружился сержант милицейский со зверским видом на Фомина посматривающий. Накрутили, наверное, милиционерам хвоста за побег извращенца фиксатого.
Вовка полежал, и вырубило его, очевидно среди выпитых таблеток и димедрол какой был, или ещё сейчас не придумали его. Ну, другое снотворное. Вырубило.
Проснулся внезапно. Рядом на табуретке, уронив фуражку на пол, спал сержант. Очень хотелось в туалет. Не решился один идти, ещё проснётся не вовремя милиционер и пальнёт в спину.
– Товарищ сержант, – потрогал спящего караульного за ногу.
– А чего? Фомин? – подорвался тот и, на самом деле, за кобуру схватился.
– Товарищ сержант, мне бы в туалет, не проводите, – озвучил просьбу.
– В туалет? – тупой, что ли, всё по два раза повторяет.
– В туалет, проводите меня. Где здесь?
– Пойдём. И у меня придавило, – вдруг стал человеком. Может и был, просто спросонья перенервничал. Ещё бы, не каждый день, поди-ка, опасные преступники из-под стражи сбегают.
Пожурчали вместе. Вовка отметил, что боле-менее себя чувствует, голова не болит, вот только живот подвело. Голод не тётка пожаловал. Не зря утром до последней крошки и ложки завтрак съел.
– Эх, сейчас бы хлебушка, – вслух помечтал.
– Так у тебя на тумбочке обед стоит. Остыл, конечно, но хлеб-то там есть, – обрадовал Фомина сержант.
– Ну, вот, а жизнь-то налаживается…
