Вовка-центровой - Александр Юрьевич Сапаров

Стюардесса была очень красива. Когда она наклонилась к Федору Ивановичу, он даже сглотнул, увидев в небольшом вырезе форменного платья молочно-белые полушария с розоватыми ореолами сосков. Она заметила его взгляд, но не улыбнулась, как бывало еще лет десять назад, равнодушно посмотрела и молча поставила маленький поднос на откидной столик.

Челенков печально вздохнул.

«Да, старость не радость, как-никак седьмой десяток. Эх! Если бы не команда, давно сидел бы я на бережку и ловил карасей», — подумал он.

Он посмотрел по сторонам, ребята, утомленные последним матчем, почти все спали, не собираясь перекусывать, только Серега Андреев, запасной вратарь команды, что-то говорил стоявшей около него стюардессе, которая улыбалась ему во все тридцать два белейших зуба.

Мерно гудели моторы «Боинга», до Москвы оставалось еще около часа полета, и Челенков, выпив бокал лимонада, откинулся на спинку кресла и задремал.

От дремы его оторвал неожиданно заговоривший динамик.

— Уважаемые дамы и господа, командир корабля предупреждает вас о входе в зону повышенной турбулентности, просим пристегнуть ремни и выполнять все указания стюардессы.

Вокруг зашушукались, пассажиры зашевелились, застегивая ремни.

В иллюминаторе резко потемнело, и затем темноту разрезал удар молнии.

«Вот гадство, — подумал Челенков, — попали в грозовой фронт».

Летая на самолетах уже неизвестное количество раз, он видел и не такое, поэтому, пристегнувшись, собирался вновь задремать. Неожиданно над ним послышался треск, он поднял голову и увидел, как огненный столб надвигается на него… и пришла темнота.

Когда в салоне раздался треск, все непроизвольно повернули головы в ту сторону и увидели, как толстая извивающаяся молния проходит через замершего пассажира. В воздухе резко запахло озоном и паленым волосом, а подбежавшая стюардесса коротко вскрикнула и упала без чувств, увидев черное, выжженное отверстие в голове пожилого человека…

…Вначале появился сумрачный свет и голоса, что-то невнятно бубнящие, потом уже вполне понятные, как будто несколько мальчишек переговаривались рядом с ним.

— Ну чо, пацаны, делать будем? Вовку-то, похоже, молния убила, вон лежит и не шевелится, все, нам хана, надо взрослых звать, ох огребем мы на свою жопу, — сказал срывающийся мальчишеский голос.

— Да погоди ты поносом срать, — вступил в разговор второй, — ты смотри, он же дышит, видишь, грудь и живот поднимаются.

— Точно, мужики! — раздался третий радостный голос. — Живой Вовка! Ему надо, эта, как его, искусственное дыхание сделать.