В доме послышался шум. Один из экспертов вышел на крыльцо, показывая большим пальцем через плечо, и отмочил какую-то остроту. Полицейские заржали. Эксперт отпер фургон, порылся внутри и взбежал по лестнице с ломиком наперевес.
– Если он поковыряет там этой штукой, вся развалюха ему на уши рухнет, – сказал Шай.
Кевин продолжал ерзать, словно ступенька обжигала ему зад:
– А что будет, если они ничего не найдут?
– Тогда наш Фрэнсис попадет в немилость, – сказал Шай. – За то, что оторвал всех от работы. Вот будет досада.
– Спасибо за заботу, – сказал я. – Как-нибудь переживу.
– Ага, переживешь. Как всегда. Что они ищут?
– Может, у них спросишь?
Из дома одиннадцать, потирая голову и еле передвигая ноги, вышел косматый студент в футболке с Limp Bizkit – явно с внушительного перепоя:
– Че случилось?
– Иди в дом, – сказал я.
– Это наше крыльцо.
Я показал ему удостоверение.
– Хрена себе, – сказал он и, согнувшись под тяжестью вселенской несправедливости, потащился назад в общежитие.
– Правильно. Запугивай его ксивой, – сказал Шай, но уже по инерции. Щурясь от закатного солнца, он смотрел на дом шестнадцать.
Глубокий низкий грохот пушечным залпом прокатился по улице, отражаясь от домов и разносясь по Либертис, – упала бетонная плита. Нора вздрогнула и тихонько вскрикнула. Салли Хирн поплотнее запахнула кардиган и перекрестилась.
Тут я почувствовал, как задрожал воздух. Будто выплеснулся наружу электрический разряд, рожденный глубоко в чреве дома шестнадцать. Голоса экспертов поднялись и стихли, полицейские оглянулись на дверь, толпа качнулась вперед, над крышами сошлись тучи.
Кевин за моей спиной что-то сказал. Я разобрал свое имя. Оказалось, мы уже на ногах и он положил ладонь мне на руку.
– Отвали, – сказал я.
– Фрэнк…
В доме кто-то коротко пролаял приказ. Мне стало наплевать, узнают ли люди, что я коп.
– Оставайся тут, – сказал я.
Ограждение сторожил пухлый полицейский с чопорным, как у чьей-нибудь тетушки, лицом.
– Проходи, сынок, – сказал он мне; судя по акценту, родом он был из болотной глуши. – Тут смотреть не на что.
Я показал ему удостоверение, он прочитал, шевеля губами. На лестнице внутри дома раздались шаги, в подвальном окне промелькнуло чье-то лицо. Где-то мистер Дейли что-то кричал, но его голос звучал издалека и замедленно, словно доносился через длинную металлическую трубу.
– Вот тут вот, – сказал полицейский, возвращая мне удостоверение, – написано “спецоперации”. Мне не сообщили, что на месте будет кто-то из Спецопераций.
