мире в Священной Земле Александр не был. От Та-Кем осталась, если верить Энилу, лишь тень былого величия, но все великие писцы эллинов, мастера счета, возлюбившие мудрость, преклонялись и пред осколками некогда могущественной страны чудес. Ипи видел глаза Птолемея, впервые сошедшего на берег Та-Кем. Посланнику не верилось, что такая страна может существовать. Но она была пред его глазами, он ступал по её земле…
Анхнофрет по силам покорить Александра. И мудрости ей не занимать, и словом она владеет превосходно. Вот только Тутимосе… Как он воспримет? Впрочем, со дня на день все они встретятся на Алаши. Может быть, уже встретились. Важнейшая встреча, а его, Ранефера там не будет. Ему нужно спешить к берегам Иси, дабы предотвратить ещё одно кровавое недоразумение…
Ипи быстро написал приказы, касающиеся учреждения «Тысячи Анеджети», распоряжения по Нубнеферу и его сыну. Теперь надо отдать на переписку и заверение. Потом расписал подробнейше поручения для Маатеманха (из тех, что можно было доверить папирусу), а так же Аменсенеба.
За этими бумагами его и застал «первый мудрец». Быстро, кратко, Ипи прокомментировал письменные приказы. Закончив, невольно зевнул, не сдержав смешок.
— Вздремнуть бы… Сейчас ехать на верфь, надо постараться вытащить в море ещё что-нибудь.
— Держащий Скипетр Ириса спит? — Маатеманх попытался разрядить напряжение, — думал, ты как Вестницы Нейти. Всю ночь без сна и видишь сквозь тьму.
— Да, а ещё мы с Мерит перекидываемся в белых сов и любим полетать ночью. Над вражьими городами!
Ипи рассмеялся было, но быстро оборвал веселье. Оставалось ещё кое-что. Две вещи. О первой из них он хотел завести речь с момента встречи, но не решался. Маатеманх заметил его напряжение. И задал вопрос первым. Открыто.
— Она не пришла к тебе?
— Кто? — спросил Ипи, безуспешно изображая равнодушие, но прекрасно понимая, о ком идёт речь.
О жене, матери его сыновей. О возлюбленной сестре, как принято в Та-Кем величать супругу, что нередко вводило в заблуждение иностранных послов, видевших его на троне рядом с Мерит-Ра.
О возлюбленной сестре…
«Нефрумаат, как же так вышло, что мы стали чужими? Или так было всегда, а мы лишь обманывали друг друга?»
По воле Самозванки женой Ранефера, разлучённого с Мерит, стала жрица Хатор[53], именем Нефрумаат. Она родила ему двух сыновей. Он всегда обращался с ней ласково, старался не пренебрегать, но она тщетно пыталась завоевать его сердце. Многоискусная в любви, она надеялась, что в её объятиях Ипи хотя бы на миг забудет о Мерит, но этого так и не произошло. Много бессонных ночей провела Нефрумаат в слезах, обнаружив, что супруга нет на ложе. В конце концов, смирилась с назначенной для неё ролью. Поняла, что ей тоже уготована Неизбежность, которую не одолеть. День и час их судьбы предопределён. Ранефер умрёт от стрелы племянника. Не один. Он умрёт, прижимая к груди свою супругу. Ту, которую часто обнимал, но так и не полюбил. Стрела пронзит их обоих. А Мерит… Мерит проживёт дольше.
