Теримах не обратил внимания на уточнение.
— Душегубка стояла страшная. Засуха.
— Там всегда такая погода в это время. В конце лета ни капли с неба не дождаться, — буркнул Полидор, — я узнавал.
— Не там, а здесь.
— Там, — упрямо нагнул голову Медведь, — здесь иначе все, не видишь? Позавчера дождь шёл. Там в это время дождей не бывает…
— Я узнавал, — передразнил друга рыжий, — хочешь сказать, это мы не Киликийскими вратами прошли? Это не Каппадокия?
Он встал с корзины и для пущего эффекта обвёл рукой кругом себя.
— А что это тогда такое?
— Не Каппадокия. Тут другие люди живут.
— Я, знаешь ли, заметил. А страна всё равно — Каппадокия. Вон, смотри — помнишь того верблюда?
Далеко на западе действительно возвышалась скала, напоминавшая верблюда.
— А эти каменные приапы повсюду? Где ты ещё такие видел? Только в Каппадокии.
Медведь мрачно покосился на пару «растущих» неподалёку огромных каменных грибов. Подобные им, стоящие на ножках из пористой породы и накрытые базальтовыми шляпками, встречались по всей Каппадокии. Протопав тысячи стадий от своей далёкой родины, македоняне ничего подобного не встречали нигде.
— Всё равно, имя у страны другое.
— Да мне как-то наплевать. Главное, бабы тут не такие страшные, как на югах.
Зимой, когда войско Александра стояло лагерем возле города Лавазантия, Теримах обзавёлся женой. Так поступили многие воины. Царь этому не препятствовал и даже поощрял. За время перехода от Тира в Киликию число подданных сына Филиппа увеличилось в полтора раза. Одних женщин при войске теперь было не меньше тридцати тысяч. Некоторые уже пузатые. На это царь тоже смотрел благосклонно, он прекрасно понимал, в какой ситуации оказался.
Финикиянки и сирийки рыжего никогда не привлекали. Ему нравились посветлее. Такие, как Ацция. Он звал её Антиклеей. Ей было семнадцать лет. Среднего роста, не толстая, но и не худышка, как финикиянки. Теримах пренебрежительно говорил о тех: «Тощая корова — ещё не лань».
В Антиклее ему все нравилось. Приятные мягкие черты лица, длинные прямые каштановые волосы, кожа, лишь немногим более смуглая, чем у него самого.
«И есть за что подержаться, сзади и спереди».
Местные жители почти все отличались крупными носами, но жена Теримаха заметно выделялась из их числа. Как потом выяснилось, её бабка происходила из народа кефтиу. Критянка.
Прихватил рыжий Аццию-Антиклею в небольшом поселении неподалёку от Исса, места, где пару лет назад едва не оставил свои кости. Самого Исса, разумеется, тут не было, но тому уже никто давно не удивлялся.
