«Если возропщет знать,
или восстанет чернь,
им надлежит познать
Воистину, Величайший Сенусерт был прав!
— Остынь, достойнейший, — Маатеманх улыбнулся, — ты не понял главного, Ипи. Безумец, о котором пророчествовала Мерит-Ра, может быть теперь и не придёт, слишком многое изменилось, но… Вы с Менхеперра проваливаетесь в ту же яму. Если кто-то захочет сокрушить Та-Кем изнутри, ему и думать-то особо не надо. Достаточно возвысить мелких чиновников из черни, недовольных и верных Итану крестьян. И окажется, что мечи высокородные воинов не так уж и тяжелы.
Ипи вздохнул.
— Ты знаешь, что Сенмут достраивает плотину на пороге Суины, которая позволит избежать вреда крупных разливов, подавать воду во время слабых, да ещё и питать землю в сезон засух. Строится канал, выше Тина к западному оазису. С водоподъёмниками, двумя рукотворными озёрами, он позволит получить новой плодородной земли, как в целой четверти Долины! Это будет нескоро, да. Но осваиваются новые земли. Мы сможем сманивать туда крестьян целыми общинами. Надо осваивать Та-Нетер, поистине, это благословенная земля. Скоро появится много дешёвого железа, интересная порода коней, вязанных с ишаками — у эллинов заимствовали. Они очень выносливы. Плодородные земли расширятся. Временно снизим подати… Конечно, надо бы созвать Священный или даже Великий Совет с привлечением чиновников и тех, высокородных, кто занимается сим.
— И надо что-то делать с поклонением Итану, — добавил Маатеманх.
— Думаешь, гроза по-прежнему неминуема?
— Я не Видящий, — покачал головой Маатеманх.
Ипи некоторое время молчал.
— Ладно. Отвлеклись. Насчёт «своего мерзавца» — дело не в его шаловливых ручках. Не забывай — Нубнефер ещё и отличный корабел, и удачливый купец с хорошим флотом, что весьма полезно Двойной Короне, Нетеру свидетели!
— Ходят слухи, он ещё и пират, — кивнул Маатеманх.
— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, — усмехнулся Ипи, — он же не корабли ремту потрошит, а грабит чужаков.
— Ого! — воскликнул «первый мудрец», — слышал бы сейчас тебя наш благородный Величайший!
— Думаешь, он воспылал бы праведным негодованием? Зря. Тутимосе прекрасно знает, что живя с детства в змеином клубке, который представлял собой двор Самозванки, я совершенно утратил почтение к лицемерной нравственности. Не зря же фенех всюду кричат, что «Горсиантеф не имеет ни стыда, ни совести, ни жалости».
— Ты лукавишь, Ипи. Я знаю, что ты не таков. Потому что не такова Мерит.
