На холме пеласги опрокинули штурмующих ахейцев. Дольше всех продержались фиванцы, но и они быстро обратились в бегство.
— Пора, — сказал Филота.
Гетайры и эллинские всадники Койрана сорвались с места и по широкой дуге, разгоняясь, понеслись на врага, выскочив из-за спин щитоносцев, где до поры укрывались. Они пронеслись мимо колесничей свалки, где уже почти одержал победу Никанор, и наполовину обойдя холм, ударили в бок пеласгам, которые, преследуя ахейцев, спускались вниз.
— Икоатоноро! — в ужасе заорали аргосцы, увидев летящую на них конницу, — смилуйся, Атана Потния Иквея[34]!
— Это «железные люди»!
Они, уже торжествовавшие победу, в панике бросали оружие. Воспряли и ахейцы. Вскоре все было кончено. Пленных вязали, с убитых снимали доспехи.
Филота увидел Ринкея, тот тащил за длинные волосы какого-то аргосца, одетого в смутно знакомую чешуйчатую броню. Аргосец не мог сопротивляться, поскольку ему завернули руки за спину двое ахейцев.
— На колени его, — приказал Ринкей.
Ахейцы пинками подломили колени пленника.
— Филота, останови его! — услышал стратег крик Никанора. Непонимающе повернулся к брату.
Никанор был бледен.
— Филота, он не должен умереть!
Торжествующий Ринкей поднял над головой пленного критскую обоюдоострую секиру-лабрис.
— Почему? — спросил Филота.
Никанор застонал в отчаянии, словно на его глазах убивали не какого-то неизвестного пеласга, а родного отца, перехватил своё гоплитское копье для метания, размахнулся.
— Увидишь своих дядьёв, — прорычал Ринкей, — скажи им, что все они скоро будут отомщены!
— Х-ха! — выдохнул Никанор.
Тяжёлое копье просвистело мимо Филоты и ударило Ринкея между лопаток, на четыре пальца пробив бронзовый панцирь. Ахеец закачался и упал. Никанор подскочил к пленному, которого все ещё держали за руки.
— А ну, отпустить его!
— Что ты творишь, Никанор?! — загремел Филота, — что ты себе позволяешь?!
Брат резко повернулся к нему.
— Ты что, не понял, кто это?
— Кто?
— Это Абант, внук Даная, вот кто!
— Ну и что?
— Как что?! Он предок Персея и Геракла. Предок Аргеадов! Если его убить, то не родится Александр!
— К-как не родится? — оторопело пробормотал Филота, — он ведь уже родился…
— Родился, потому что Абант оставил потомство! А если умрёт прежде?
— И что тогда будет? — спросил подошедший Балакр.
— Не знаю, — покачал головой Никанор, — может просто возьмёт и исчезнет.
— Исче-е-знет… — протянул Филота и, задумавшись, почесал подбородок.
— А может, в таком случае мы вернёмся домой? Будто и не уходили ни в какую Азию? — вдруг сказал Балакр, медленно потянув из ножен меч.
