— Чтобы они совершенно истощили друг друга, — понимающе кивнул Тутимосе и откинулся на спинку кресла, — хорошая мысль. Я бы поставил на Цитанту.
— Просто ты не видел, как сражаются эллины, — возразил Ипи.
— Зато я видел, как они грабят города, — сквозь зубы проговорил фараон, посмотрев куда-то вдаль, поверх головы Ранефера.
— Я тоже не видела воинства Александра, — сказала Мерит, — но земля хатти очень велика. Там много городов. Эллинов мало, они растворятся в чужой стране без следа. Даже одерживая победы, им не покорить хатти.
— Вот именно, — сказал Тутимосе, — не верю я, что эллины способны вести войну на истощение. Постараются решить дело одним ударом. Я готов допустить, что они смогут дойти до Хаттусы, даже взять её, но победителями им не бывать. Крокодилу не утащить под воду слона. Ипи, ты сказал — «немножко поможем», но чтобы они сражались подольше, помогать придётся не немножко и уж точно не одним только золотом. А зачем нам проливать кровь наших воинов ради призрачной цели? Да пусть Цитанта их быстро прихлопнет, нам-то что за печаль?
— Тот, кто победит в этой борьбе, решит, что имеет достаточно сил и для противостояния с нами, — ответила вместо брата Мерит-Ра, — посему победителя быть не должно. Вернее, он не должен появиться быстро.
— Есть ещё кое-что, о чём ты не подумал, Величайший, — Ранефер щёлкнул пальцами, подбросив серебряную монету. Покрутившись, она шлёпнулась в раскрытую ладонь Верховного Хранителя.
— Не забыл об этом? Эллины могут обогатить нас.
— Обогатить? Эти нищие, которые норовят отобрать у фенех последнюю рубаху, не чураясь грязного тряпья?
— Обогатить не золотом или серебром, — сказал Ранефер.
— Они обладают знанием, нам неизвестным, — добавила Мерит.
— И потому во всех городах фенех в первую очередь угоняют в рабство мастеров, — скептически хмыкнул фараон.
— Тем не менее, это достойный народ, — сказала Мерит, — достойный нас. Даже Нахарин не сравнится по тайным наукам, мудрости и искусству с эллинами. А ведь мы ещё не имели возможности оценить их в полной мере. Всего лишь беседовали с одним из них, причём он воин, а не жрец, ищущий нового знания.
— Он упоминал, что, будучи юношей, вместе с царём и другими высокородными молодыми людьми учился у некоего знаменитого у них мудреца, — напомнил Ранефер, — мне сразу бросилось в глаза, как он хорошо образован.
— Образован… — проворчал фараон, — они смотрят на Неугасимый огонь, на «Гнев Тути», как на чудеса богов.
