Эвмен дёрнул щекой.
— Бескровные Игры? — негромко произнесла Мерит-Ра.
Александр услышал её слова.
— Такое случается, царица. Это панкратион. Он редко обходится без смертей. Это меня не радует.
— Я рада, что твоё понимание справедливости Миропорядка Маат совпадает с моим, — сказала Мерит спокойно.
Пердикка, тоже слышавший разговор, усмехнулся. При чём тут какие-то миропорядки, когда войско уменьшилось ещё на одного человека? Этак совсем истает и, что обидно, не в бою.
— Диоксипп просто не рассчитал своих сил, — добавил Александр, — однако, если он искалечит твоего воина, царица, я сниму ему голову.
— А ты уверен, что искалечить Абуусера ему по силам? — без улыбки поинтересовалась Мерит-Ра.
— Ты видела, какой он боец и как уложил быка.
— Да, я видела…
Она повернула голову к стадиону и Александр поморщился: золотые чешуйки, отделанные лазуритом, составлявшие головной убор Мерит-Ра, засверкали на солнце и на мгновение ослепили царя.
Мерит некоторое время молчала, разглядывая торжествующего Диоксиппа. Потом произнесла:
— Я ставлю на Абуусера хека золота.
Македонские военачальники воодушевились и принялись делать ставки на Диоксиппа. Мерит тоже пришлось значительно увеличить изначальную ставку. В результате на кону оказалось тридцать талантов.
Птолемей под неодобрительный ропот товарищей поставил талант на египтянина.
Пердикка подскочил к Лагиду. Наклонился к уху и зашептал:
— Ты что-то знаешь про этого Абу… засера?
— Мне рассказывали кое-что о нём.
— Он правда столь силен?
— Разве не видишь? Он победил всех среди старших мужей. Остался лишь Диоксипп. Разве это не говорит о его силе?
— Не, тут все понятно, но Диоксиппа никто не может победить.
— Мне в Бехдете рассказали одну историю. Как-то Дом Маат решил, что некий ассирийский царь слишком зажился на свете, и послал воина, дабы тот познакомил его с Перевозчиком, но так, чтобы на Египет не подумали.
Птолемей замолчал.
— И дальше что? — спросил Пердикка.
— Что? А, да… Помер царь. От болезни. Внезапно так заболел…
— При чём тут это?
— Да просто когда я имя этого Абуусера услышал, вспомнил ту историю. Короче, я на него ставлю. Царя того, видишь ли, охраняли хорошо…
Эвмен подошёл к Диоксиппу.
— Почтенный, зачем ты убил беотийца?
— Вон, посмотри на него, — Диоксипп качнул головой в сторону египтянина, — уклоняется, защищается, и наносит два-три удара за весь бой. Явно не в полную силу бьёт. И не поймёшь, действительно смазывает, или играет. Никого не убил, не искалечил. Не нравится он мне. Нужно было припугнуть.
