Прежде чем было объявлено первое состязание, на песке стадиона появился могучего сложения муж, нёсший на плечах молодого бычка. Зрители взревели от восторга.
— Кто это? — спросил фараон.
— Диоксипп, знаменитый силач и кулачный боец! — ответил Александр, — пытается покорить достижение Милона Кротонского, шестикратного олимпионика.
— Поистине, могучий муж, — покачал головой Тутмос.
Диоксипп, тем временем, стряхнул жалобно мычащую ношу на землю, удержал за рог. Какое-то время завораживал бычка взглядом, а потом нанёс неожиданный молниеносный удар в голову. Ноги несчастного подломились, и он рухнул на песок.
— Слава Аполлону Дромию! — закричал Диоксипп.
— Слава Аполлону Пиктесу[79]! — подхватили зрители.
— Это жертва богам? — спросила Мерит-Ра, которая в момент убийства быка вздрогнула от неожиданности.
— Да, — ответил сидевший рядом с ней Птолемей, — хотя несколько необычная.
— А Милон не обматывал руки гимантами[80] и уж тем более медные бляхи на них не ставил, — по-стариковски проворчал Парменион, обратившись к своему соседу Тутии, — мельчает народ…
Кулачный боец с натугой взгромоздил поверженного быка обратно на плечи и удалился, под восторженные крики и улюлюканье зрителей.
— Интересно, сможет теперь Диоксипп съесть его? — ни к кому не обращаясь, спросил Птолемей.
— Съесть? — удивилась Анхнофрет.
— Ну да. Милон Кротонский, деяние которого повторил Диоксипп, съедал быка за день.
— Неужели целиком?
— И в одиночку, — продолжал ворчать Парменион, — но этому не сдюжить. Хиловат.
— Милон тоже не был Гераклом, — возразил Птолемей, — вот только в гордыне своей позабыл об этом и глупо погиб.
— Как? — спросила Анхнофрет.
— Рассказывают, что он, испытывая свою силу, расщепил дерево, но застрял в нём, не смог освободиться и был загрызен волками. Зевс наказал гордеца.
На стадион вышли человек сорок атлетов, собиравшихся состязаться в беге на стадию. Они были обнажены и умащены маслом, отчего напоминали бронзовые статуи. Вытянули жребий, по которому элланодики разделили их на группы по четыре человека в каждой.
Пердикка, соседствовавший с Птолемеем, повернулся к стратегу, который сидел у него за спиной.
— Ну что, на кого ставишь, Андромах? На своего беотийца?
— Разумеется, — ответил командир недавно созданного отряда колесниц.
— Проспоришь. Венок в этот раз возьмёт македонянин!
— Клитон, что ли? — насмешливо спросил Андромах, — кишка тонка! На сто одиннадцатой Олимпиаде он вчистую продул Клеоманту из Клейтора.
