Он брал деньги не только у Дуни Тугаевой, он их все время занимал у друзей. Расчета деньгам не вел, когда были, тратил, когда не было, ждал, что сейчас появятся. Они всегда должны были вот-вот появиться. «Сударь любезнейший Сергей Дмитриевич, — писал граф в четверг, 28 октября 1823 года, своему другу отставному полковнику Киселеву, — что неисправность моя противу (вас[5]), тягостно мне нежели можете то сами вообразить. Каждую минуту я на той точке, что бы получить значительную сумму, — даже и не (неразборчиво) одного (неразборчиво). — ожидаю поверенного г. Завадовского со дня на день и коль скоро он будет, то я неминуемо должен разбогатеть; и тогда с удовольствием и даже большой благодарностью (неразборчиво) с вами разочтусь. — Покаместь прошу принять (неразборчиво) уверение истинно почтения съ каковым есть и быть к вам по прежнему, покорнейший слуга ваш Федор Толстой». Обыкновенное письмо, образчик жанра. Граф таких писем с просьбой одолжить ему денег и уверением, что скоро отдаст, за свою жизнь написал наверняка немало.
Вряд ли граф Толстой играл в притонах и передергивал только из-за денег — страсть к провокациям и острым ощущениям владела им. Однажды он, например, просто взял да и записал мелком во время игры, что Петр Александрович Нащокин должен ему 20 000 рублей — целое состояние. Тот платить отказался, утверждая, что ничего подобного не проигрывал. В ответ граф тут же достал пистолет — он ходил играть в карты с пистолетом — и сунул его Нащокину под нос. Тут-то и было самое большое удовольствие для Толстого-Американца, самый приятный прикуп в любимой им «русской горке»: явиться в приличный дом, сесть за ломберный столик и сунуть уважаемому в обществе человеку пистолет в лицо. Людей, которые в такой момент терялись, он презирал; над теми, кто пытался читать ему нравоучения о честности, порядочности итд итп — смеялся. Хладнокровный Нащокин повел себя не вполне обычным образом — он выложил на стол кошелек с пятью сотнями рублей и часы и хладнокровно сказал графу, что ничего иного у него нет, а убив его, он наверняка ввергнет себя в расход на взятки полиции, который составит гораздо больше выигрыша. Это хладнокровие и рассудительность — а пуще свобода от банальной морали — очень понравились Федору Толстому. С тех пор он с Нащокиным дружил и в дружбе был ему незыблемой опорой.
Русское дворянство все переплетено родственными узами. Иногда вообще кажется, что все эти люди — большая разросшаяся семья. Сестра знаменитого гусара Федора Гагарина Вера — жена князя Петра Андреевича Вяземского. Дочь Александра Петровича Нарышкина от крестьянки Дарьи Нагаевой Вера Нарская — жена друга Пушкина Павла Воиновича Нащокина. Мрачный дуэлист и скандалист Уваров Черный женат на сестре декабриста Михаила Лунина. И так далее.
