В 3 бригаде командир 42 егерского полка подполковник Е. И. Синенков контужен. Командир Полтавского пехотного полка подполковник Н. Ф. Бобоедов 1-ый ранен. Его заменяет подполковник Р. Ф. Гернгросс, прикомандированный к полку. Он тоже ранен.
За выбытием старших офицеров звания командиров полков в течение дня все время понижались. В 26 дивизии подполковника Р. Ф. Гернгросса сменил майор А. Ф. Давыдов 2-й. Майора Т. И. Иванова сменил штабс-капитан Ф. Д. Шеин 1-й. Штабс-капитан во главе полка небывалое зрелище. Но только не на Бородинском поле.
Передвижения графа Федора Толстого по Бородинскому полю походят на экскурсию в ад, которую он сам себе устроил. Ополчение, егеря, пехота, простой солдат, командир батальона, командир полка все это он прошел и испытал в день битвы. Во второй половине дня его ранило ядром в бедро. Ночью Иван Липранди, которого он не видел со времен Шведской войны, нашел его в отступающем обозе. Толстой лежал на телеге в куче сена, весь в крови — на этот раз это была его кровь, а не князя Долгорукова. Липранди бросился к нему со словами сочувствия, но получил в ответ: «Да брось ты! Я припас бутылочку мадеры, давай сейчас разопьем её!»
Войны и дуэли, из-за своей краткости, не могли дать графу Федору Толстому долговременного ощущения счастья; его силам нужно было испытание постоянное, и его нервы хотели риска ежедневного, как другие хотят ежедневно есть и пить. Таким риском для него в средние годы жизни стали карты — он играл беспрерывно, причем странным образом. Он передергивал и не скрывал этого. Он не без издевки объяснял шокированной публике, что играть «только на счастье неразумно» — нужно же принимать меры для обеспечения твердого выигрыша. Играл он с безумным размахом, только по крупному, причем как минимум однажды проигрался так, что думал пустить себе пулю в лоб. Точных цифр его ставок мы не знаем, но о масштабе игры, которую вели русские дворяне тех лет, говорит, например, такой оставшийся в истории факт: князь Голицын, вошедший в составе русской армии в 1814 году в Париж, тут же начал играть (как будто только за этим с боями шел во французскую столицу) и выиграл миллион. Он не остановился и через несколько дней проиграл не только обретенный миллион, но и все, что у него было сверх этого.
Сейчас уже трудно точно определить, как именно играл Федор Толстой и что тут слухи, а что правда. Известно только, что особенно любил он игру под названием «русская горка». В эту игру крупно играли ещё при екатерининском дворе — по смыслу и духу она прекрасно подходила фаворитам, царедворцам и авантюристам, всегда готовым сыграть с судьбой в орел и решку. В «горке» две карты сдаются в открытую, две в закрытую, деньги ставятся на кон, то есть кладутся на стол. Можно играть и втемную, то есть ставить деньги на закрытые карты. Учитывая, что играли на тысячи и десятки тысяч, на поместья и состояния — понимаешь, что это уже близко к русской рулетке с её вращающимся барабаном и одним патроном. Граф Толстой любил «горку» потому же, почему любил дуэль: в такой игре есть риск, есть похвальба и прямое столкновение характеров. Кто более смел в похвальбе, у кого больше наглости и сильнее нервы — тот и побеждает.
