Такой трагизм звучал в ее голосе, что Джослин ожидал услышать в заключение «почти не мужчина».
– …он никого не побеспокоит.
– Надо спросить, что скажет Артемисия, – решила Селеста Мерл.
Шик направилась к полкам будто бы за книгой; по дороге она тихонько шепнула Джослину:
– Ее сестра… Она же Капитан Блай. Она же Дракон!
Хэдли на пуфе снова принялась разделывать тыкву, от которой на время отвлеклась.
– С такими чудесными волосами, – проговорила она тонким голоском, вырезав в корке ряд острых зубов, – он не может не быть хорошим мальчиком.
Миссис Мерл вышла, с облегчением бормоча свои dear, dear. Поежившись под взглядами четырех девушек, Джослин почесал бровь.
– Я догадываюсь, что вы думаете, – вздохнул он.
– Надеюсь, что не догадываешься! – прыснула Шик.
Он устало рухнул в глубокое кресло с подлокотниками и по очереди посмотрел каждой в лицо. Написанное на них сочувствие плохо скрывало главное: каким развлечением стала для всех эта история.
– Вы смеетесь над глупым французом, который ошибся дверью.
– Ничего подобного! – весело воскликнула Манхэттен. – Шик! Кончай так улыбаться, будто только что кем-то поужинала.
– А все эти тыквы, – вдруг спросил он, – со свечами внутри… Зачем это?
– Хэллоуин, – коротко ответила Черити.
– Хэллоуин?
– День поминовения и праздник тыкв, – прощебетала Хэдли. – Во Франции это, кажется, называется… Туссо́н?
– Туссéн, День всех святых. Но я никогда не видел, чтобы во Франции носили тыквы на могилы.
– О, мы тоже не носим, – рассмеялась она. – Мы расставляем их дома, чтобы было светлее. Чтобы было теплее. Чтобы улыбаться, как бы ни было грустно.
От ее певучего голоса и веснушчатого личика неудержимо хотелось улыбнуться, как бы ни было грустно. И Джослин улыбнулся.
– Ну и попал же я в переплет, а? За шесть тысяч километров от дома.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Вот только эту мисс Артемисию, похоже, трудно будет уговорить.
– Что да, то да, – согласилась Шик. – Старая грымза.
– В буфете еще есть текила, – напомнила сквозь зубы Истер Уитти. – Только смотрите, крепкая, жуть. Когда я в последний раз приложилась, неделю потом свою голову искала.
Звякнул колокольчик. Черити побежала открывать. В прихожей послышались голоса, и в сопровождении девушки на маковый ковер ступил мужчина в зеленом комбинезоне и такой же фуражке.
– У меня тут, – начал он, заглядывая в бумажку, – багаж для леди по имени Джосселин Бролард.
Джосселин Бролард. Джослин сдержал вздох. К этому придется привыкать.
