– Доброе утро, Джо. Oh dear, dear, как вы думаете, придется звать настройщика после этой перестановки?
– Пианино не любят прогулок, миссис Мерл. Сейчас я его опробую.
– Переключись на укулеле, – посоветовал Силас. – Даже под бомбежкой А-26 «Инвейдера» запросто сыграешь на нем Blue Hawaii в ритме свинга.
Джослин вспомнил, что сын Истер Уитти воевал в Тихом океане. Не из этого ли ада его ирония, полная сдерживаемой ярости? Наверное. Но не только. Америка его мечты после встреч с Космо показала Джослину иное лицо – хмурое, неприглядное, и оно ему не нравилось.
Установив пианино, Джослин поднял крышку и пробежался пальцами по гаммам. Акустика в маленькой гостиной была хорошая, инструмент звучал приятно и как-то интимно. За широким окном ярко голубело небо над плющом и кирпичом маленькой террасы. Он встретил встревоженный взгляд миссис Мерл и успокоил ее улыбкой.
– Ни единой фальшивой ноты.
Она просияла, вцепившись в пуговки платья.
– Принюхайтесь, – прошептала она. – Здесь уже повеяло… – Джослин поспешно отпрянул, – crescendo con fuoco[45]. Отныне я нарекаю эту комнату «Маленькой музыкальной гостиной». Чудесно, не правда ли?
Силас поднял глаза к потолку, даже не подумав скрыть вздох. Которого она не заметила – или сделала вид.
– Сынок? – позвала от двери Истер Уитти. – Пойдем-ка теперь, ты мне нужен, надо смести эти чертовы листья с крыльца.
– Не сквернословьте, Истер Уитти, ради…
– Еще чего, – надулся Силас.
– Ну-ну, пару раз махнуть метлой, от этого еще никто не умирал.
Сын, повернувшись к Джослину, затейливо пошевелил бровями, давая понять, что его матушка всегда найдет работу для незанятых рук. После чего под шумок улизнул.
Истер Уитти никак не решалась последовать за миссис Мерл.
– Не пойму, перестаралась я, что ли, с дезинфектантом, – пробормотала она, поводя носом и принюхиваясь. – Пахнет чертовски.
Джослин закрыл пианино и поднял раму окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха и выветрить наконец резеду. На террасе сушилось белье, шезлонги были сложены. Где-то выла полицейская сирена, звук то стихал, то нарастал, волнами, словно в горной долине.
Услышав за спиной шаги маленьких ножек, Джослин обернулся. Посреди комнаты, уставившись на него, стоял гномик.
– О, привет, Огден.
Джослин рассмотрел его внимательнее. До этого у него и случая не было.
Глаза у малыша были кроткие, в густых ресницах, лямки комбинезончика болтались. Джослин присел на корточки, чтобы застегнуть их.
– Ты один? – спросил он. – А где же тетя Хэдли? Ты убежал от нее?
