– Вы рисуете? – спросил он.
Девушка не могла оторваться от бумаги на столе. Она не читала ее, но головы не поднимала.
– Простите, что вы сказали?
– Вы рисуете?
– О, совсем немного.
Он помолчал, глядя на нее, и наконец сказал:
– Вот теперь-то и начнется самое трудное, не так ли?
Она съежилась на стуле. Скотт Плимптон, обращаясь к собеседнику, произносил слова врастяжку, уставившись в невидимую точку за его спиной или рассматривая кончики своих пальцев.
– Что? – спросила она. – Что начнется?
– Теперь, когда вам известно, что он именно тот, кого вы ищете. Что вы будете делать?
Манхэттен ничего не ответила. К своему бокалу она так и не притронулась.
Woo woo, oh Chattanooga there you are!
[35]Doob doob doob doob…
Старушка приподняла шарф с зелеными ракушками, скрывавший ее корзинку. В ней оказались букетики свежих фиалок. Она повернулась к мужчине и девушке – они наблюдали за ней машинально, толком не видя.
– Жених и невеста? – поинтересовалась она.
– Нет, – ответили они в один голос и уставились в свои бокалы.
– Что вы будете делать? – еще раз тихо спросил Плимптон.
– Не знаю, – вздохнула Манхэттен.
Их взгляды наконец встретились. У него были ирландские глаза, стальные, блестящие, как чешуя на спинке молодого лосося, пронзающие насквозь. Что, если Скотт Плимптон вовсе не был тем, кем казался? Она вздрогнула. Что, если он странноватый, но отнюдь не безобидный?
– Не знаю, – повторила она и через силу попыталась улыбнуться.
Он тоже заказал имбирный эль. Должно быть, проявил учтивость на свой лад.
Манхэттен склонилась над свидетельством о рождении.
– Ну наконец-то, – сказал он. – Я всё ждал, когда же вы его прочтете.
Она с трудом вчитывалась в написанные строчки. Сняла очки, протерла их краем носового платка, всё так же не спеша. Разгладила листок и вновь сосредоточилась на чтении.
Oh Chattanooga! Won’t you choochoo me home?
Chattanooga Chattanooga…
[36]– И всё? – спросила она, дочитав.
– Это всего лишь документ, – заметил он, глядя, как официант открывает бутылочку «Canada Dry». – Не Маргарет Митчелл и не роман Толстого. Но о вашем человеке он говорит достаточно.
Манхэттен не удержалась от улыбки. Надо же, Скотт Плимптон знает Толстого.
– Вся эта история как раз похожа на смесь «Унесенных ветром» и «Войны и мира», – пробормотала она. – В каком-то смысле.
– Охотно верю. Хоть вы мне ее никогда и не рассказывали. А жаль, – добавил он, улыбнувшись одними глазами. – Я ведь и сам иногда на досуге пишу.
