– Марк Твен. Скажи на милость, только что с тобой были две сногсшибательные красотки… а теперь, смотрю, ты беседуешь с парочкой брюхоногих. Ты заколдовал девочек, а? Эти моллюски – они? Решительно, плохая идея, хоть ты и способный малый! Интересно было бы у тебя поучиться.
– Они были здесь… А теперь их больше нет.
– История моей жизни. Непостоянство, имя твое – женщина, ну да ладно, я знаю только одну вещь, которая может утешить в этом горе лучше улиток: пастрами с корнишонами и хреном в «Рориз Дели».
– Пастрами? С корнишонами?
Космо сочувственно хлопнул его по спине.
– Не знаю, из какой чертовой страны ты явился с твоим чертовым акцентом, но, если ты не знаешь ни пастрами, ни «Рориз Дели», пошли-ка со мной. Хоть не помрешь дураком.
У Космо Брауна была машина, родстер с откидным верхом марки «бьюик-ривьера», темно-синяя с белыми крыльями, с единственным сиденьем из гранатово-красной кожи. Сочетание цветов напомнило Джослину матросский костюмчик – берет с помпоном, – который мама сшила ему к первому причастию кузины Одетты.
Космо протянул ему пачку «Олд Голд».
– Сигарету?
– Спасибо. Я бросил курить, когда мне было пять лет.
Удерживая руль одной рукой, Космо бросил пачку в бардачок и достал взамен фляжку, изящную вещицу с позолотой, в кожаном футляре. Этот парень, казалось, мог бы с одинаковой легкостью выиграть гребную регату и турнир по покеру.
– Горло промочишь? Виски с водой из источника в Скалистых горах. Безобидная смесь. Ее дают детям, чтобы приучить к воде.
– Спасибо. Я бросил пить, когда мне было четыре года.
– Ха-ха. Ты остряк. Мне это нравится. Не парься, я тоже не пью и не курю. Мой мотор работает на рутбире и фильмах с Джеймсом Кэгни.
Он затормозил на перекрестке 49-й улицы, пропуская лошадь, тащивщую большую телегу с ворохом картонных коробок.
Они ехали вверх по Парк-авеню, Джослин с восторженным лицом детсадовца, которому еще в новинку детский сад, Космо с его равнобедренной улыбкой под туфелькой Дитрих. Небоскребы вскоре сменились рыжими зарослями Центрального парка.
– Тебе не дашь преклонных лет, – заметил Космо.
Он и сам не выглядел особо старым. Во всяком случае, не намного старше Джослина – на несколько месяцев, от силы год; однако на фоне его ауры лукавой развязности, чудаковатой самоуверенности Джослину не понравился собственный образ аккуратно причесанного мальчугана. Может быть, потому что Космо сидел за рулем открытого двухцветного «бьюика-ривьеры» с красным сиденьем? Во Франции ему бы еще не дали прав.
