На вершине его не ожидал ветерок, на что он очень рассчитывал. Почему-то казалось, будто здесь еще более удушающе жарко, чем внизу, и куда больше пыли — она словно висела тут в воздухе. Он опять утер лицо, установил альтиметр на заранее подготовленную ровную площадку и снял показания — известную высоту реперной точки он, как и полагается, предварительно выставил на циферблате прямо возле знака, осторожно подкручивая кремальеру.
Тут его лицо омрачилось. Он почувствовал непреодолимое желание треснуть по прибору кулаком, хотя прекрасно понимал, что это ничего не даст. Заставляя себя действовать медленно и методично, он во второй раз снял показания. Результат вышел абсолютно тот же самый. Тогда Том встал и облегчил душу длинным замысловатым ругательством — более энергично, но столь же беззлобно, что и тогда у амбара.
Даже с учетом любых возможных перемен атмосферного давления за то короткое время, пока он поднимался от исходной точки, альтиметр все равно выдавал результат не выше четырехсот пятидесяти. Настолько изменить давление не удалось бы и урагану самой фантастической силы.
Все это было бы вполне понятно, сказал он себе с возмущением, если бы он использовал старый добрый анероид. Но от пятисотдолларового альтиметра новейшей модели никак не приходилось ждать подобных капризов. Однако делать было нечего. Альтиметр, видать, выдал точный результат на реперной отметке, как говорится, на последнем издыхании, после чего благополучно вырубился. Придется теперь отправлять его обратно на завод, чтоб исправили. И придется уходить отсюда, так и не сняв эту самую высоту.
Том плюхнулся на землю, чтобы чуток передохнуть перед спуском обратно. Пока он оглядывал шахматные клетки полей и клетки побольше, ограниченные пыльными проселками, ему пришло в голову, сколь малое представление в большинстве своем имеют люди о реальных размерах и границах мира, в котором живут. Они смотрят на прямые линии на карте и наивно полагают, что те прямые и в действительности. Они могут всю жизнь прожить в твердой уверенности, что их дома находятся в одном округе, в то время как точная съемка покажет, что те совсем в другом. Они искренне обалдевают, когда объясняешь, что на линии Мейсона — Диксона[2] больше дыр, чем в садовой изгороди, или говоришь, что практически невозможно найти абсолютно точную и полностью соответствующую истине подробную карту какого-то отдельно взятого района. Им неведомо, как реки перескакивают туда-сюда, откусывая кусок земли то в одном штате, то в другом. Они никогда не ходили по великолепным, вроде бы совершенно надежным дорогам, исчезающим в поросшее бурьяном никуда. Они пребывают в твердой уверенности, что живут в мире столь же аккуратном и четком, как схема в учебнике геометрии, пока ребята вроде них с Беном из кожи вон лезут, сводя тут концы с концами и исходя из установки, что одна миля плюс одна миля равняются по крайней мере чему-то около двух миль. Или доказывая, что холмы действительно холмы, а не ямы.
