– Тебя совершенно невозможно понять.
Сама я считаю, что никогда не чувствовала такой ясности. Меня переполняет ощущение, что я разложила все по полочкам.
– Никлас говорит… – продолжает она.
– Ты разговаривала с Никласом обо мне?
– Да, а что?
Она явно удивлена.
– Я разговариваю с Никласом обо всем.
– Я не хочу, чтобы ты разговаривала обо мне.
– Сожалею, но помешать мне ты не можешь, – говорит она нестерпимо высокомерным тоном, который становится для меня последней каплей. Надо уходить. Я встаю, произношу именно это: «Мне надо идти», и ухожу; на улице я чувствую себя упрямым ребенком, которому хочется только кричать: «Я так больше не могу!» – и я действительно так больше не могу, у меня нет сил выносить всю эту фальшь. Внезапно Эмили представляется мне олицетворением фальши: у нее голова настолько забита теориями и структурами, что все существование оказывается лишь сплошным лавированием между ними, раз человек не просто надевает шоры, но и отказывается понимать, что теории – это теории, а не истины, что их нельзя применять к реальности как попало, нельзя использовать в жизни, в реальности, те же инструменты, что при феминистическом анализе текста или чем она там занимается. Жить согласно теориям невозможно. Это неуважительно по отношению к жизни.
Эта мысль меня одновременно злит и расстраивает: при ее полной свободе для самореализации, о которой многие даже не смеют мечтать – я думаю о своих родственниках, о поварихах на большой кухне, – и при потрясающей возможности расширить рамки своего существования она все-таки запирает себя в новых ограничениях того, что нужно и можно. Как можно так поступать? Какая расточительность, какая привилегия для избалованного среднего класса, перед которым открыты все возможности: добровольно обеднять жизнь, живя в соответствии с несколькими теориями, изложенными в учебной литературе университетских курсов, будто они являются заповедями!
Злость опьяняет меня. Едва придя домой, я быстро осушаю бокал вина, после чего ощущаю настоящее опьянение. Я достаю мобильный телефон и пишу эсэмэску Алекс.
«Привет, как дела, чем занимаешься?»
Быстро приходит ответ:
«Пью пиво с однокурсниками, полный отстой, хочешь встретиться?»
Еще бы.
Встречу мы назначили возле нового винного бара при театре, но он закрыт, поэтому мы идем в «Палас». Ранним вечером народу там, как обычно, мало, мы за стойкой бара одни. Алекс дает мне высказать все, что я думаю об Эмили, и все, что меня разозлило, а потом проникновенно рассказывает о преподавателе графического дизайна, с которым она еще не переспала, но который, по ее убеждению, с ней флиртует.
