В одной книге, которую я читала, говорилось о том, что женщины-проститутки являются в современных крупных городах соответствием мужчинам-фланерам: они аналогичным образом присваивают себе город в ночное время, прогуливаются мимо незнакомцев и заглядывают им в глаза. Однако если фланеры только думают, что могли бы заняться любовью с проходящей мимо женщиной, проститутки воплощают это в жизнь, по крайней мере, ненадолго. О женщинах-фланерах ничего не говорилось. Фланирующие женщины – это шлюхи. Я их никогда не видела, но машины иногда сбавляют возле меня скорость в надежде, что я окажусь кем-то другим. Может, я и есть какой-то другой человек.
Мне хочется послать Карлу эсэмэску, но нельзя, я могу писать ему только, если он первым написал мне, иначе эсэмэску может случайно увидеть жена, сегодня он проводит вечер с женой. Он на родительском собрании, или они ходили в кино, или сидят на диване, пьют чай и смотрят фильм, всей семьей, как на глянцевой американской рождественской открытке. Невозможно конкурировать с той, что носила под сердцем его детей, думаю я и злюсь на себя, злюсь на собственные наивные мысли. Я уже передумала их все, воображала, как мы куда-нибудь едем, он вывозит меня в мир, в Южную Европу: мы можем видеться на людях, он может держать меня за руку, водить в ресторан и наблюдать, как окружающие мужчины с завистью косятся на него, думая, что я молода и красива, возможно, представляя себе, как мы потом идем домой и занимаемся любовью, считают, что ему повезло. Но везение ему не нужно, ему нужна его открыточная семья. Такой, как я, в подобной жизни места нет.
– Я тебе кое-что купил, – говорит Карл.
Он протягивает мне пакет из сети магазинов, продающих нижнее белье, внутри лежит белая коробка с розовой шелковой лентой. Коробка красивая.
– Ой, по какому поводу? – спрашиваю я.
Он слегка улыбается.
– Собственно, это в основном подарок мне, – тихо объясняет он. – Тебе необязательно… но я думаю, на тебе это будет красиво смотреться.
Я вынимаю коробку из пакета, тяну за сверкающие ленточки, пока бантик не распускается, поднимаю крышку. В коробке лежит шелковистая бумага такого же розового цвета, и когда я ее приподнимаю, там оказывается еще больше розового: розовая ткань, розовые кружева. Это коротенькая ночная рубашка и трусики, оба предмета из одинаковой, напоминающей нейлон, почти прозрачной розовой ткани. Белье странное, выглядит детским и одновременно дешевым, сама я бы такое себе точно не выбрала. Карл смотрит на меня, явно ожидая реакции.
