* * *
В отеле на площади Норра Банторгет был бар, Самуэль заранее его нагуглил и заглянул туда за двадцать минут до встречи, чтобы лишний раз удостовериться, что он им подойдет, не слишком людно и не слишком пусто, не слишком шикарно, но и не слишком просто. Они пошли по Васагатан в сторону бара, стараясь поддерживать разговор, но он не клеился. У нее был рюкзак с одеждой для тренировки и сиреневая шапка, потому что волосы были мокрые, и вообще она выглядела совсем не так, как Самуэль ее запомнил. Но он думал, что стоит им только найти место, где можно спокойно посидеть, у них появится шанс узнать друг друга. Когда они подошли к бару в отеле, Лайде сказала, что ей не нравится здешний «вайб».
– В каком смысле? – спросил я.
– Понятия не имею. Она предложила «немного пройтись».
– Немного пройтись?
– Немного пройтись! – крикнул Самуэль. – Знаешь, какой на улице колотун? Знаешь, как сложно поддерживать нормальный разговор и одновременно думать, как бы не дать дуба от холода?
– Или поскользнуться и упасть?
– Вот именно. Большое спасибо.
* * *
Это был Самуэль. Иссиня-черные волосы аккуратно уложены. Нос немного крючком. Отросшие бакенбарды. Мятая рубашка с двумя красными пятнами от соуса чили на воротнике. Нечищенные ботинки. Добрые глаза. На щеках пушок. И самая широченная улыбка, которую я когда-либо видела.
* * *
И они пошли. Несколько раз Самуэль предлагал зайти в какой-нибудь бар или кафе. Но Лайде каждый раз говорила, что бар слишком шикарный, а вон то место какая-то дешевая разливуха, а вот то кафе напомнило ей о бывшем, а это место закрыто. Поэтому они просто шли. Шли, и шли, и шли, и шли.
* * *
Где-то через неделю мы встретились в центре города. Самуэль прислал сообщение, и мы прогулялись по Васастану[14]. Был прохладный осенний вечер, я пришла после бассейна и немного опоздала. Это не было похоже на настоящее свидание. Не знаю почему. Может, потому что нам было так легко разговаривать друг с другом. Может, потому что я подозревала, что он гей. Он несколько раз повторил, что живет с парнем по имени Вандад, у них прекрасные отношения, и я помню, что, слушая это, я почувствовала укол ревности – удивительно, ведь к этому моменту мы знали друг друга минут пятнадцать.
* * *
Они все шли и шли. Час. Два. Три.
– О чем вы разговаривали? – спросил я.
– Обо всем и ни о чем, – ответил Самуэль.
Стало поздно. Они совсем окоченели. Самуэль задавал вопросы, чтобы в воздухе не повисла тишина, а Лайде отвечала, потому что обожала звук собственного голоса.
