– Я ведь поблагодарила тебя? – спросила я.
– Ты молчала пять минут.
– Спасибо.
– Не за что.
Она протянула мне руку, и я ее взяла.
* * *
Примерно так Самуэль описал мне это, когда пришел домой с работы и вбежал на кухню, не сняв обувь:
– Черт блин то есть ааааа кажется я встретил ее или я типа не знаю но блин то есть блин это было так не знаю блин черт я подожди секунду я расскажу подожди мне только надо немного успокоиться но блин черт блин!!!
Я смотрел на него и ждал, что он произнесет полноценное предложение. Или хотя бы треть предложения.
* * *
Мы приехали в мою старую квартиру, я не была здесь пять лет, сначала ее снимал аспирант-биолог из Франции, потом пара из Сенегала, и под конец семья из Венгрии с двумя детьми. Столько людей за пять лет должны были изменить запах в квартире. Но, стоя в прихожей и глядя на себя в зеркало, я подумала, что этих лет словно и не было.
* * *
Примерно через полчаса выяснилось, что произошло. Самуэль поехал на работу. Как обычно. Сел на красную ветку метро до станции Т-Сентрален. Ехал на эскалаторе, траволаторе и снова на эскалаторе. Пересел на синюю линию до Акаллы. Вышел. Прошел мимо торгового центра, размышляя, купить ли что-нибудь на обед в магазине или взять тайскую еду из киоска. Остановился на тайской еде навынос. Пошел к работе. Приложил пропуск. Сел в свое эргономичное кресло. Просмотрел документы, связался с несколькими посольствами, забронировал билеты, написал пару отчетов. Ни одно из этих занятий не требовало от него концентрации. В голове роились мысли, наверное, он думал о том, о чем обычно думал на работе: «Вот я сижу здесь со своим дипломом по политологии и перекладываю бумажки, как почтальон, бронирую билеты, как секретарь, и пишу отчеты, как тот, кто пишет отчеты». А может, он думал о чем-то другом.
* * *
Уезжая из Швеции, я была начинающим переводчиком. После окончания учебы я проработала полтора года, а потом меня взяли на проект в Брюсселе, который скоро превратился в постоянную работу. Пять лет я сидела на бесконечных встречах, переводила словосочетания вроде «параграф о спекуляции на препятствиях торговле» или «дополнение к реформе социальных выплат ЕС» с французского на шведский, с английского на французский. И только в ресторанах у меня была возможность говорить по-арабски. Я знала больше, чем хотела, о конвенции ООН по морскому праву, изучении гидроакустики в международных водах и сложном положении синеперого тунца. В Стокгольме с поиском работы проблем не было. Всем был нужен дипломированный переводчик с таким опытом. Но я чувствовала, что хочу заняться чем-то другим. Чем-то, что меняет жизни людей.
