, выдвинутых украинским национальным движением. Сыграл роль и тот факт, что украинцы зачастую рассматривались в тесной связи с поляками, с которыми после восстания 1863 г. ассоциировался образ «предателей». Неслучайно вполне умеренные требования украинского национального движения получили название «польская (или иезуитская) интрига».
Ключевым принципом, гарантировавшим с XVI в. целостность Российской державы, была кооптация (включение) нерусских элит в высшие круги империи. Это соответствовало основной сословной структуре царской империи и ее важнейшему политическому стержню – союзу правящей династии и дворянства. Образцом служило русское дворянство, зародившееся в Московском государстве и упрочившее свои позиции в XVIII в.
Поэтому решающее значение для упорядочивания иерархического деления постоянно растущего числа нерусских этносов имело наличие у них собственной элиты, ее лояльность к царю и соответствие модели русского дворянства. Если эта элита владела землей и крестьянами, обладала самобытной, признанной высокой культурой, она признавалась равноправной с русским дворянством и занимала вместе с русскими высшие ступени в иерархии.
Еще в XVI в. лояльная мусульманская элита волжских татар (не подвергшихся уничтожению и не бежавших) была кооптирована в дворянство империи, ей даже были пожалованы русские крепостные крестьяне-христиане. Следующими стали: в XVII в. – полонизированная шляхта Смоленска, в XVIII в. – дворяне – прибалтийские немцы и польская шляхта, в XIX в. – финляндско-шведское, румыно-бессарабское и грузинское дворянство, а также, с определенными ограничениями, мусульманская аристократия Крыма, Закавказья и некоторых этносов Северного Кавказа. В последней трети XIX в. мусульманская аристократия Средней Азии уже не кооптировалась в дворянство империи.
В принципе, русские дворяне не имели каких-либо преимуществ по сравнению с нерусскими интегрированными дворянами, так же как и русские горожане и крестьяне были поставлены в правовом и социальном плане даже в худшие по сравнению с некоторыми нерусскими условия.
Нерусской аристократии было гарантировано сохранение ее привилегий, веры и земельных владений (вместе с крестьянами), а с течением времени ее статус пришел в соответствие со статусом русского дворянства. В ответ эта аристократия, как и русское дворянство, состояла на царской службе, военной или гражданской, и обеспечивала социально-политическую стабильность в своих регионах. Принцип кооптации сохранялся до середины XIX в. Тот факт, что среди кооптированной верхушки были неправославные и даже нехристиане, свидетельствует о том, что царская автократия придавала большее значение сословному фактору, нежели вероисповеданию и национальности.
