Ему показалось, что миссис Вудз молчала целую вечность. Ее ответ был очень осторожен:
— В общем, да, я думала об этом. Сперва мне показалось, что это был порыв. После смерти Тима Нуала была очень одинока и просто с ума сходила от счастья, что нашла тебя. Но после ее смерти я подумала, что здесь кроется еще какая-то причина. Похоже, Нуала узнала, что с ней может случиться что-то ужасное.
Он присоединился к группе у камина. Он разговаривал с ними, но мысль его бешено работала. Мэги навестит Грету Шипли. Как много знала Грета? Что она заподозрила? Надо что-то делать. Рисковать нельзя.
Грета. Очевидно, что она не очень хорошо себя чувствует. Все видели, что в церкви она была в сопровождении медсестры, и каждый поверит, что потрясение от смерти ее подруги вызвало сердечный приступ. Неожиданно, но, конечно, ничего удивительного.
«Прости, Грета», — подумал он.
В сравнительно молодом возрасте, в шестьдесят восемь лет, Грета Шипли была приглашена на прием в недавно отреставрированный «Латам Хауз», только что переименованный в пансионат «Латам Мейнор». Новый пансионат для престарелых принимал заявления от желающих в нем поселиться.
Ей понравилось все, что она там увидела. На первом этаже великолепного здания находился салон и мраморно хрустальная столовая, где знакомый ей с детства огромный банкетный стол был заменен на небольшие столики. Элегантная библиотека с глубокими кожаными креслами и красивым камином выглядела очень привлекательно, а соседняя комната, где должен был стоять телевизор, сулила уютные вечера в приятной компании.
Грете понравился и распорядок: прием начинался в пять часов в большом зале, потом следовал обед в шесть. Ей понравилось, что обитатели пансионата должны будут переодеваться к обеду, словно на прием в приличном клубе. Грета воспитывалась у суровой бабушки, которая взглядом могла уничтожить любого неряшливо одетого. Всем, не способным одеться соответствующим образом, обед будет подаваться в их апартаментах.
В пансионате имелось также и отделение для длительного медицинского ухода на случай, если он кому-то понадобится.
Вступительный взнос был, конечно, внушительный, начиная от двухсот тысяч долларов за большие отдельные комнаты с ванной и до пятисот тысяч за двухкомнатную квартиру, которых в пансионате было только четыре. При жизни обитатель пансиона являлся полным владельцем своего жилища, но после его смерти владение переходило к пансионату, что давало возможность снова продать комнату новому претенденту. Жители пансионата должны были также ежемесячно платить по две тысячи долларов за коммунальные услуги что, конечно, частично покрывала социальная защита.
