Судья сел, все присутствующие, кроме осуждённых, зааплодировали и тоже сели, а комедианты остались стоять, не в силах пошевелиться.
Лёха попытался осознать свой новый статус, но ощущать себя рабом было для него настолько дико, что ничего не получилось. Он попробовал подбодрить сам себя какой-нибудь шуткой, но подходящих к такому случаю шуток не оказалось. Тогда комедианту захотелось просто хоть что-то сказать своему другу, но даже для этого слов не нашлось.
Ковалёв медленно опустился на лавку, будучи не в состоянии принять своего нового социального положения, и уставился пустым взором в ближайший прут клетки. Последние несколько недель выдались тяжёлыми, но даже сидя в тюремном спортзале, думая, что вот-вот станет ужином для рептилоидов, бывший штурмовик держался бодрячком, однако, похоже, лимит невозмутимости и цинизма исчерпался. Конечно же, это был восстанавливаемый ресурс, но для его восстановления требовалось время.
В тот момент, когда Лёху Ковалёва с головой накрыли волны опустошенности и безнадёги, более приземлённый Жаб смог на некоторое время отогнать неведомое ранее чувство — осознание себя чьей-то собственностью. Амфибос, с опаской поглядывая на кнопку, запускающую электрические разряды в клетке, помахал адвокату, призывая того подойти.
Защитник тут же приблизился, правда, сохранив между собой и клеткой расстояние, достаточное, чтобы Жаб не мог преодолеть его вытянутой рукой.
— Поверь, это лучший вариант, — сказал кальмар амфибосу. — Ты и твой друг скоро это осознаете. Но мы видим, ты что-то хотел спросить или сказать?
— Я когда-нибудь обязательно тебя убью, — спокойно, стараясь не привлекать ненужного внимания, сказал Жаб адвокату. — Обязательно! Запомни это!
После суда новоиспечённых рабов проводили в специальную комнату наподобие той, в которой они сидели с адвокатом перед заседанием. Там комедианты дождались омбудсмена по делам рабов, который разъяснил им их права и обязанности согласно новому социальному статусу.
Прав, собственно, было немного: ежегодный независимый медосмотр, проводимый специальной службой, дабы убедиться, что хозяин не истязает своих рабов и достаточно их кормит, бесплатное медицинское обслуживание по страховке, которую хозяин обязан им купить, один выходной в десять дней, семь стандартных галактических часов в день на сон, пять на отдых и трёхразовое питание.
Впрочем, обязанностей тоже было всего ничего, а точнее, три: усердно работать, во всём повиноваться своему хозяину и при обращении называть его «господин». Таким образом, выходило, что прав у рабов было даже больше, чем обязанностей.
