А гость все хохотал и кривлялся.
"Взять его руками нельзя, - думал Сонпольев, - он, может быть, прожжет или опалит руку. Не разрезать ли его ножом?"
Он открыл перочинный нож. Быстро направил нож острием в середину туловища гостя.
Четырехголовое чудовище собралось в комочек, замахало всеми четырьмя лапами, и залилось пронзительным хохотом. Сонпольев бросил нож на стол. Крикнул:
- Злая гадина! Чего ты от меня хочешь?
Гость вскочил на островерхую крышку чернильницы, стал там на одной ноге, вытянул руки вверх и закричал пронзительно и гнусаво:
- Человек, с одною головою, вспомни свое далекое прошлое, когда ты и он были в одном теле. И когда вы вместе пошли на опасное дело. Вспомни пляску, пляску в страшный час.
Стало вдруг темно. Хохот звучал, хриплый и гнусный. Голова кружилась...
Из мрака медленно выдвигались легкие колонны, невысокий потолок. Тускло горели светочи. Красные в сладком воздухе зыблились их огненные языки. Переливно пела флейта. В легкой пляске мерно двигались ноги, - прекрасные юношеские ноги.
И чудилось Сонпольеву, что он молод и силен, что он пляшет вокруг пиршественного стола. На него глядит обрюзглое, наглое, пьяное лицо, пирующий хохочет, - ему весело, ему нравится пляска полуобнаженных юношей. Чудится Сонпольеву - бешеная злоба душит его, и мешает ему исполнить замысел. И он в быстрой пляске проносится мимо пирующего, и руки его дрожат. Багровый туман ненависти застилает его глаза.
Но в то же время пробуждается его вторая душа, хитрая, ласковая, кошачья душа. Юноша улыбается торжествующему, и снова в плавной пляске проносится мимо него ласковый, нежный отрок. Пирующий хохочет. Нагие ноги юноша и его обнаженный торс веселят хозяина пира.
И снова ненависть, застилающая глаза багровым туманом, сотрясающая руки злою дрожью. И снова хитрая улыбка ласкового юноши.
Кто-то Злобно шепчет:
- Долго ли мы будем кружиться напрасно? Пора. Пора. Кончай же!
Усилие дружных воль. Две души сливаются в одну. Ненависть и хитрость. Легкое, плавное движение, - сильный удар, - легкие ноги уже уносят юношу в быстрой и красивой пляске. Хриплый крик. Смятение. Все смешалось...
И снова темно.
И очнулся Сонпольев: тот же уродец пляшет на столе, и кривляется, и хохочет.
Сонпольев спросил:
- Что же это? Гость сказал:
- В этом юноше две обитали души, и одна из них теперь твоя, душа пламенных чувств и страстных желаний, вечно несытая, дрожащая душа.
И задрожал сверлящий уши смех. И заплясал уродец. Сонпольев
