Первым долгом необходимо нужно было выправить бумаги на дом и типографию с книжной лавкой. С этим она справилась с помощью нотариуса довольно скоро, ибо муж, будучи человеком честным, все обстоятельно предвидел в ее пользу. Основное его движимое и недвижимое имущество переходило к ней. Этим она при всей своей печали осталась довольна. Но вставал перед ней и иной вопрос, на обдумывание которого ушли эти месяцы. А именно: какова будет теперь ее жизнь? Как женщина разумная, она понимала, что нельзя позволять случайностям и перипетиям диктовать ей, как ей быть. Напротив того, самое это ее желание жить так или иначе и определит сонм мелких частностей ее бытия. Так какой же она, госпожа Берто, будет? Какой поведет образ жизни? Теперь, когда мужа не было больше рядом, чтобы решать это за нее, ей приходилось искать выхода самой. И когда, наконец, по прошествии некоторого времени, она открыла двери своего дома, то была это уже не прежняя Туанетта, а вдова Берто.
В чем же состояло решение, принятое Туанеттой после смерти мужа, и в чем именно заключалось это ее превращение во вдову Берто? В первую очередь в том, что решено было остаться в городе С., сохранить дом и издательство. За свою жизнь при отце и при муже Туанетта сделалась книгоиздательницей, могущей поспорить с любым лицом мужского пола. В Париже в их среде это явление было весьма распространенным: после смерти мужа вдова брала на себя руководство делом и коммерцией. В провинции это случалось реже. Но у Туанетты за двадцатилетнее проживание в городе С. сложились уже со здешним обществом такие отношения, что она могла за свое положение в нем не беспокоиться. Предводитель городского купечества был завсегдатаем ее дома. Знавала она и нотариуса, и господина мэра и оказывала порой услуги им и их супругам. Так что ее прошение о переименовании издательства Берто в издательство вдовы Берто было удовлетворено без козней и препон. Став таким образом главой предприятия, и немалого, вдова начала с того, что пересмотрела свой штат, кое-кого уволила, кое-кого наняла. Тон ее при разговоре с подчиненными изменился, стал начальственным, то есть прохладным. Она, как и прежде, шутила с ними, но те, вместо того, чтобы шутить в ответ, как то бывает со своими, лишь смеялись, как раньше смеялись в ответ на шутки мужа. Выучилась она и ничего не объяснять, и действовать внезапно, без предупреждения, и, главное, непредсказуемо. Да и внешне изменилась. Прибавила несколько в весе, что придало ей солидности. Волосы стала причесывать немного иначе, с зачесом, а не на пробор. Завела камеристку. Извлечены были со дна мужниных сундуков драгоценности ее свекрови, умершей до их замужества, которые господин Берто почему-то никогда ей не показывал. Стала их носить и сама почувствовала, как блеск золота на шее и запястьях добавил весомости фигуре и таинственности взгляду.
