Алексей Баталов | страница 9
Бег
«Ни страны, ни погоста не хочу хочу-у-у-у выбира-а-а-ать. На Васильевский остров я приду умирать…» Это был вой! Но это был гениальный вой. И дальше он начал читать гениальную поэму «Холмы». «Холмы, это наша радость…» И вот я помню, что эта наша радость была сразу вбита в самую глубину сознания. Это все люди из того самого невероятного гениального трамвая эпохи.
Когда закончилась вся история с отпеванием Ахматовой… там была действительно грандиозная история, потому что в храме стояли два гроба: один какой-то совершенно безвестной, очень пожилой старушки, как потом говорили в толпе, она была ровесница Ахматовой, которая работала в каком-то доме уборщицей. А рядом, в одном приделе, стоял второй гроб гениальной русской поэтессы Анны Ахматовой.
Я никогда не забуду одну сцену. Постольку-поскольку Ахматову везли из Москвы в Ленинград, гроб был заколочен листами железа. Затем стали это железо отрывать, и Иосиф Бродский стоял в головах и тоже отрывал эти листы… Со стороны было ощущение какого-то грома небесного — бам-бам-бам-бам! Срывались эти листы, и вокруг стояло огромное, нечеловеческое количество людей, ни одна каннская лестница не видела столько фотокорреспондентов, сколько эта церемония прощания. И вдруг начали щелкать вспышки, и сын Ахматовой, Лев, посмотрел на это дело и сказал: «Я вас прошу прекратить это». Такая странная сцена — он стоял весь под бликами и говорил: «Я вас прошу, прекратите!»
Но никто не прекращал и стали еще чаще снимать, и он тогда в каком-то полубезумии подошел к какому-то корреспонденту, выхватил у него камеру и грохнул о каменный пол! И она вся раскатилась на колесики. И мгновенно все перестали снимать…
Когда кончилась церемония, я не понимал, куда мне деться. Я знал, что Гена Шпаликов снимает картину на «Ленфильме». Уже был поздний вечер, часов девять-десять. Я приехал и спросил, где его найти. Мне сказали, что в механическом цехе. А механический цех это где всякими железками производят всякие механические операции. Я уже не стал спрашивать, почему в механическом цехе должен быть Гена Шпаликов, но я пошел, нашел в этом цехе Гену с его товарищами по съемочной группе. Там еще электросварка все время блистала. Спрашиваю: «Что вы делаете?» Он говорит: «Мы варим крест Анне Андреевне».
Дело Румянцева
Сейчас на Комаровском кладбище стоит большой монументальный каменный крест, сделанный хорошими скульпторами. А оказывается, первый крест, который стоял на могиле Анны Андреевны, был сварен Геной Шпаликовым на «Ленфильме».
