Александр Абдулов | страница 19
Причем еще все смотрели на наш чемодан, который мы не могли ни бросить, ни оставить. Мы так и ходили с ним, передавая его из рук в руки, — огромный пустой чемодан, в нем не было ничего. На каком-то шестом отеле Саша сказал: «Знаешь что? Я завтра сам найду твою Сидорову». Я говорю: «Почему „мою“ Сидорову? Она просто у меня снималась. Это ничья Сидорова». А Саша говорит: «Вот я найду ничью Сидорову и сделаю из нее просто Сидорову козу! Понимаешь, Сидорову козу! Бросаем чемодан!» Я оторопел: «Саш, это же безумие. Ну хорошо. От Пала Зилери мы вряд ли получим на всю оставшуюся жизнь, но, может, мы завтра купим сыру или шляпу, мы положим шляпу с сыром в чемодан и нормально, как люди, поедем домой». Он только и ответил: «Я носить чемодан не буду».
Короче говоря, мы нашли гостиницу. Я знаю одно золотое место в Париже, напротив Роттердама, где трехзвездочные и даже есть однозвездочные гостиницы, вообще за бесплатно. Гениальные гостиницы, просто гениальные отели. И мы там сняли с ним двойной номер, окнами выходящий на Роттердам, поехали вечером в хороший ресторан, заказали опять водки, разлили опять по рюмочкам, и Саша сказал: «Конечно, стыдно было его искать, стыдно. Но рюмочку выпьешь, и не стыдно». Мы выпили по рюмочке, а назавтра прилетели в свою хивару на набережной Круазетт. Зашли в хибару, жарко было, мы разделись с ним до трусов, в это время пришел мой сын Митя и говорит: «Какие вы красивые». Я говорю: «Сань, давай снимемся. Это будет наш привет Палу Зилери, который должен был нас одеть до конца твоих и моих дней. Но пока получилось то, что получилось». И вот мы снялись и даже не забыли Пала Зилери. Переворачиваем — и вот он, Пал Зилери. Переворачиваем — и вот мы, раздетые до конца своих дней.
Мы так привыкли друг к другу, что я с большим трудом представлял себе, как это я буду снимать какую-нибудь картину без Саши. А Саша вообще не представлял себе, что я какую-нибудь картину начну снимать без него. Не потому, что мы как бы поклялись, как Огарев с Герценом поклялись друг другу на Воробьевых горах, свое художественное творчество посвящать друг другу, пока не лопнем. Ничего такого не было. Никаких клятв не было, была реальная жизнь, нормальная жизнь. И в этой реальной нормальной жизни мы привыкли к тому, что время от времени должны что-нибудь вместе делать. Просто привыкли, на бытовом уровне.
Однажды мы ехали с ним на его автомобиле «Москвич». Представляете себе, у Саши был автомобиль «Москвич»! Вот мы ехали на его «Москвиче» в город Суздаль, где нас ждал, — о боже! — Ричард Гир. Была такая история, что меня не было в Москве, мы созванивались с Ричардом о том, что Ричард приедет в Суздаль, потом мы приедем и там, гуляя по Суздалю, изучая древнерусскую равнинность, ужасные холода и метели, будем раздумывать о будущем и вообще о лучшей жизни. И мы поехали с Сашей на «Москвиче» на встречу с Ричардом Тиром и Синди Кроуфорд. Мела метель, и Саша говорит:
