— Итак, будем рассуждать логически. Если Матвеич прав, и я попал в пространственно-временной коридор, тогда гирокомпас и должен крутиться как бешеный, отслеживая вращения Земли в прошлых положениях. То есть, грубо говоря, в прошлом времени. Так? Пожалуй, что так. Хорошо, имеет смысл подождать, пока прибор успокоится и покажет хоть что-нибудь. Интересно, какой сейчас год? А может, даже — какой век? Нда-а.
Сева закрыл ладонями лицо и с силой потёр пальцами лоб, виски, железы за ушами и глаза. Покрутил головой по часовой стрелке и против неё, размял плечевой пояс парой силовых упражнений. Бицепсы и трицепсы получили заряд бодрости. Он помассировал шею и плечи, эти мышцы немного затекли от напряжения за время полёта. Затем Сева посидел, расслабившись, разглядывая землю под ногами и собирая мысли до кучи. Тактильные ощущения говорили о реальности. Пилот прищурился и посмотрел вдаль на гряду песчаных холмов. На вершине одного из жёлтых холмов стоял большой бело-серый войлочный шатер.
— Фигня, нас не проведешь! Я думаю, это мираж, — и не сдвинулся с места. Сева посмотрел на комбинированные часы. Секундная стрелка тикала в обратном направлении. Стрелка компаса не могла найти магнитный север.
— Бред! Так не бывает!
Сева сидел под крылом самолета и философски продолжал наблюдать за странным шатром на дальнем холме. Из-за холма вышел караван верблюдов. Погонщики сняли увесистые тюки с горбов животных и сложили их кучкой близ шатра. Часть верблюдов сбилась в стадо. К шатру подошёл белый верблюд дромадер и сунул морду внутрь. Немедля из шатра выскочил резвый бедуин, отогнал любопытного верблюда и, повернувшись лицом к самолёту, замахал ему, Севе, белым платком.
— Ага, если это мираж, то он вряд ли будет звать меня к себе в гости. Может, шатёр, верблюд и бедуин существуют на самом деле? Подойти и поговорить? И что я спрошу по-русски? Жаль, я даже английский знаю через пень-колоду. Всё равно мне деваться некуда, я возьму свои вещи и пойду-ка, схожу в гости, — решил нечаянный путешественник.
Фляжку с водой Сева прицепил на пояс. Полётный рюкзачок со всякой всячиной пилот забросил за спину. Быстрым шагом отправился к песчаной гряде.
В шатёр сквозь крошечные окошечки едва пробивался дневной свет, и потому после яркого солнца помещение казалось весьма сумрачным и негостеприимным. Горел факел, вставленный в низкую и широкую медную амфору. Сева пригляделся, привыкая к слабому освещению. Высокий бритоголовый человек в белой тоге стоял к нему спиной. Путник вошёл и неловко потоптался у входа.
