После смены состава стада в ’Айн Газале стали происходить очень серьезные социальные изменения. Прекратились перезахоронения черепов. Общие пропорции перезахоронений показывают, что большая часть населения в ’Айн Газале была транзитной, то есть находилась в поселении не постоянно. Постоянное население ’Айн Газаля значительно сократилось (Simmons 2000: 223; Rollefson 2000: 187; Rollefson and Köhler-Rollefson 1993; Kafaf and Rollefson 1995; Rollefson 1997). Ничто не вечно под луной. Начался скотоводческо-кочевой период в истории человечества, период, оставивший в его ментальности значительные шрамы, от которых мы не можем избавиться до сих пор (при всем моем уважении к туарегам и любви к их музыке).
Крушение ранненеолитической экономики и социальных структур было связано в первую очередь с внутренними причинами – с экологической деградацией, вызванной значительным увеличением плотности населения, укрупнением поселений, дефорестацией, вызванной подсечно-огневым способом земледелия и потребностью в топливе (в частности, для пережига гипсового порошка, который интенсивно использовался в строительстве и в ритуальных целях). Поскольку природный запас прочности в данном регионе был довольно велик (первоначально это была зона дубово-фисташковой саванны с обильной травяной подстилкой, включающей дикорастущую пшеницу), постольку его экстенсивное использование могло продолжаться около тысячи лет, не вызывая экологического кризиса (Simmons 2000: 223).
Особо подчеркнем следующее обстоятельство: первоначальное становление земледелия привело к резкому увеличению плотности населения в Леванте и широкой экспансии земледельческих постнатуфийских культур. С этой экспансией А. Ю. Милитарев и В. А. Шнирельман связали распад протоафразийского языка и широкое распространение афразийских языков в Передней Азии и Северной Африке (Милитарев, Шнирельман 1984). Таким образом, конкретные данные по миграциям ранних земледельцев можно представить в виде первой части приведенного выше тезиса Ди Вэйла о зависимости между матрилинейностью и фактором недавних миграций. Из этого логически напрашивается вывод: ранние земледельцы, ввиду своих миграций, связанных с демографическим давлением (demic front, согласно Л. Кавальи-Сфорцу (Ammerman, Cavalli-Sforza 1973)), имели повышенную вероятность развития матрилинейности.
Рассмотрим более подробно следствия повышения плотности населения у ранних земледельцев по сравнению с предшествующим охотничье-собирательским временем. Плотность населения в первый, докерамический период левантийского неолита возросла примерно в восемь раз (Bar-Yosef 1998: 170). Поскольку уже в натуфийский период средние размеры охотничье-собирательских общин были в этом районе довольно велики (особенно в долине реки Иордан, которая в «момент зарождения» земледелия служила общелевантийским рефугиумом), постольку в неолите эти общины имели все шансы превратиться в эндогамные племена средней численностью по нескольку сот человек. Напомним, что минимальная численность дема, т. е. наименьшей закрытой популяции, достаточной для биологического воспроизведения, составляет примерно 500 человек. То, что ранненеолитические «племена» Леванта представляли собой сообщества генетически близкородственных особей, подтверждается палеоостеологическим анализом (Belfer-Cohen, Bar-Yosef 2002: 23). С высокой вероятностью мы можем предположить, что именно в таких сообществах, имевших более надежную, по сравнению с охотниками-собирателями, продовольственную базу, а также более высокую рождаемость, и происходило упрочение ментальных систем, обеспечивавших квазипопуляционное (этническое) самосознание.
