В свое время Филипп Македонский пожелал видеть Аристотеля наставником Александра. Птолемей, первый из монархов Египта, для своего любимого сына хотел заполучить Теофраста, последователя Аристотеля. Но Теофраст не покинул Афины, а послал вместо себя весьма неплохого ученого, Стратона, который впоследствии (чего Теофраст предвидеть не мог) продолжил его дело в Афинах, возглавив Ликей. Для македонской династии Лагидов, которая более всех прочих похвалялась тем, что происходит по прямой линии от Филиппа (Птолемей поощрял слухи о том, будто настоящим его отцом был Филипп, и Феокрит даже вплетает эти намеки в свой «Энкомий Птолемею»), связь со школой Аристотеля была, таким образом, в каком-то смысле наследственной. Уже отец Аристотеля был личным врачом македонского царя.
Этим и объясняется тот факт, что Деметрий избрал Александрию. Он тоже принадлежал к той школе, был учеником Аристотеля и другом Теофраста, а когда правил Афинами, всячески покровительствовал тому тесному сообществу метеков, на которое многие смотрели с подозрением. Теперь, когда его покровитель Кассандр потерпел поражение, коснувшееся и самого Деметрия, он бежал к Птолемеям, с которыми, помимо всего прочего, Кассандр и его отец Антипатр, «регент» Македонии после смерти Александра, состояли в родстве. Он принес в Египет аристотелевскую модель, что и послужило залогом его успеха. Модель, которая поставила перипатетиков во главе западной науки, была теперь воспринята в Александрии с большой помпой, под покровительством царя. Впоследствии говорили даже, впадая лишь в кажущийся анахронизм, что «Аристотель научил царя Египта, как организовать библиотеку». Говорили также, что Деметрий посоветовал Птолемею «устроить собрание книг о царской власти и науке управления, и эти книги прочесть», и именно он, настолько сблизившись с монархом, что тот величал его «первым из своих друзей», подтолкнул Птолемея к изданию новых законов.
Но Деметрий, неисправимый интриган, достигнув такой высоты, не удержался от искушения и попытался направлять даже династическую политику монарха. У Птолемея были дети от первого брака — с Эвридикой — и четверо сыновей от Береники, многоопытной, весьма привлекательной вдовы родом из Кирены. Береника прибыла в Александрию в свите Эвридики. Все трое прекрасно уживались во дворце. Однако из четырех сыновей Береники Птолемей стал предпочитать одного, до такой степени, что пожелал разделить с ним престол. Это обеспокоило Эвридику. Деметрий вмешался в столь деликатную ситуацию, выступив на стороне Эвридики, может быть, потому, что Эвридика была дочерью Антипатра. Возможно, он полагал, что Птолемей вряд ли свяжет себя династическими узами с семьей местных правителей, предпочтя их властителям македонского царства. И начал предупреждать монарха, задевая, как ему казалось, нужную струну. «Если все отдашь, — твердил он, — сам останешься ни с чем». Но эти доводы, в сущности мелочные, не оказали действия. Птолемей твердо решил разделить власть с любимым сыном. Эвридика поняла, что делать тут нечего, и, отчаявшись, покинула Египет.
