Но Нелей не был избран таковым. Многое измялось в школе с тех пор, как Деметрий бежал в Египет. При псевдодемократическом правлении Полиоркета жизнь бывших протеже Деметрия Фалерского вряд ли была такой уж легкой. Достаточно сказать, что главой школы был избран тот самый Стратон, который при дворе Птолемея был наставником наследного принца: такие связи обеспечивали успех. Обиженный Нелей удалился в свой родной Скепсис вместе с драгоценным грузом книг. Школа от этого очень пострадала. Потеря оказалась невосполнимой. Не то чтобы были забыты общие положения мысли учителя; напротив того, парафраз имелось сколько угодно, начиная с многочисленных трудов самого Теофраста, который все, что он привносил нового, своего, пышно облачал в аристотелевские одежды. Но у них больше не было, из-за своевольного решения Нелея, тех специфических выкладок, той цепи выводов, которая складывалась годами размышлений: характерный метод Аристотеля состоял в том, чтобы обращаться по прошествии времени к тому же самому предмету, по-новому его осмысляя, порой и опровергая первоначальные выводы; однако слушатели лекций и помощники в неустанной работе, из излишнего тщания, преклонения, а может, и осторожности, предпочли новые выкладки наложить на предшествующие слои, предоставив потомкам разбираться в сей благоговейной путанице. А на тот момент перипатетики ограничивались «формулировкой общих понятий», осужденные, как говорил в шутку такой знающий человек, как грамматик Тираннион, на беспрестанное наращивание пустых общих мест. По этой причине такие люди, как Зенон или Эпикур, который двадцатилетним пришел в Афины в год смерти Аристотеля, не обрели в итоге ничего, кроме наименее оригинальных произведений философа, тех, какие он сам в свое время обнародовал в канонической платоновской форме диалога.
Но то, что Нелей с чувством собственного достоинства удалился в Троаду, увозя с собой живое слово учителя, не могло остаться незамеченным, особенно если учесть, что у Птолемея Филадельфа созрел план создания всемирной библиотеки. Филадельф имел все основания ожидать, что этот план поддержит его бывший наставник, ставший главой перипатетической школы. Но добрейший Стратон мог только направить своего бывшего ученика, ныне монарха, к неуступчивому Нелею. К этому человеку немедленно было отправлено посольство, в надежде заполучить от него за деньги то, чем соученики не смогли завладеть во имя верности науке. Но Нелей провел посланцев царя Египта. Он продал им какие-то копии наименее значительных трактатов, множество трудов Теофраста, которые отнюдь не являлись лакомым куском, и прежде всего книги,
