– Обещаю во всем так поступать, как честному, послушному, храброму и отважному воину подлежит, в чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий!
21 мая Александр II отправился поездом в сторону театра военных действий, его сопровождали два сына – цесаревич Александр и флигель-адъютант Сергей Романов в звании гвардии капитана. Первое время он находился при отце, сопровождая государя в его передвижениях и совещаниях, а в день своих именин, 5 июля, Сергей вступил в Ращукский отряд цесаревича Александра. В течение лета и начала осени продолжались незначительные столкновения с неприятелем, разведки боем, но в основном подготовительные занятия. Зато здесь, перед лицом неприятеля, старший брат увидел в младшем родственную душу, они сходились во взглядах, в настроениях, в неприятии того, что обоим казалось падением нравов, разложением общества. «Как я счастлив, что за все это время я имел случай короче сойтись с Сашей – это большое счастье», – радостно записал Сергей в своем дневнике.
В октябре состоялось первое настоящее боевое крещение. В наступлении на Плевну Сергей возглавил рекогносцировку, разведку боем, его отряд попал под сильный артиллерийский огонь. Полковник Степанов рапортовал: «Во все время Великий князь выказывал удивительное хладнокровие и как бы презрение к опасности. При переправе через реку Сергей Александрович восторгался солдатами: невзирая на свист гранат, они шли как у себя дома, балагурили, подпевали, посылали остроты вдогонку снарядам. С другой стороны, и солдаты любовались юным князем: при полете снарядов он не только не нагибался инстинктивно, напротив – подымал голову и следил за полетом снаряда, выказывая полное хладнокровие и мужество». Сам же Сергей Александрович откровенно писал в своем дневнике: «Чувство это не очень приятное, когда гранаты летят везде, сыплются кругом вокруг нас и лопаются невдалеке. Мне все казалось очень страшным, я думаю, что я не был слишком взволнован, я себя чувствовал довольно спокойно… Турецкий огонь был удивительно меток, и снаряды ложились вокруг нас. Осколки свистали около ушей и завывали так заунывно – точно ветер осенью в трубе». Ему было страшно, но он не выказывал волнения и выглядел спокойно. Это честное признание отважного воина. Лишь тот, кто не бывал в сражениях, хвастается, будто это не страшно.
В другой группе, проводившей рекогносцировку параллельно отряду Сергея Александровича, пулей в голову оказался убит наповал его двоюродный брат Сергей Максимилианович Лейхтенбергский.
